— Можно и так сказать. Видите ли, Полли… Наверное, мне проще показать, чем объяснить.
Герцог на мгновение прикрыл глаза, а я вскрикнула от удивления: его рука вдруг покрылась серой шерстью, а аккуратные ногти удлинились, превращаясь в когти.
— Что это? — спросила шепотом.
— Магия оборотня, — спокойно ответил Этьен, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Мой род — последний род оборотней в Гарандии. Конечно, надеюсь на то, что вы сохраните эту тайну, Полли. Но даже если расскажете, со мной все равно никто не рискнет связываться. А вот моему сыну недавно исполнилось двенадцать, и раз ему резко стало плохо, значит, близок первый оборот. Мне надо быть рядом, чтобы он не натворил бед и не причинил вред прежде всего себе.
Я потрясенно молчала. Оборотни? Это же сказка! Выдумка. Вымерший вид магии. А Дареаль смотрел на меня с грустной полуулыбкой.
— Вы подарите мне немного времени, Полина? — спросил, будто не сомневаясь в ответе.
— Но Гарднер, — воспротивилась было я. — Он же…
— Что? Сбежит? Куда? Он ведь не знает, что мы идем за ним.
— Я продолжу путь одна, а вы поезжайте к сыну, ему вы нужнее, — ответила уверенно.
— Нет, я вас не пущу. Наш противник силен, Полли, а вы молоды и неопытны. А ехать с вами сейчас я не могу.
— А я не могу ждать!
Дареаль молчал, только смотрел на меня пристально, будто желал заглянуть в душу. Наверное, его сыну сейчас страшно. Он один в забытом богами замке ждет своего первого оборота. И надеется, что приедет отец, который оставил его наедине с болью утраты, уйдя в собственное горе.
— Хорошо, — склонила голову я. — Только, надеюсь, мы справимся быстро.
— Не могу этого гарантировать, но постараюсь, — ответил Дареаль. — Спасибо, Полли. Я знал, что вы поймете.
Кто бы понял меня! Хотелось плакать, но нельзя. Поэтому я легла, не раздеваясь, и с головой укрылась одеялом. Едва сдержала всхлипы. Снова все рушилось, снова требовалось время, время, время, которого у меня было хоть отбавляй и одновременно так мало.
А на рассвете мы снова сели в экипаж, только на этот раз свернули к северу. И вновь потянулись дни пути, одинаковые до бесконечности. Хорошо хоть на этот раз герцог преуменьшать не стал, и вечером пятого дня мы увидели башенки его родового замка.
— Мои родители не были особо родовиты, — рассказывал Дареаль. — Титул я получил в награду от магистрата, как вам, думаю, известно, но у нас была огромная дружная семья. Нас у родителей было пятеро — я, старший брат и три младшие сестры. Но охота на оборотней не прекращалась, и до столь преклонного возраста дожил я один.
— Преклонного? — стало смешно. — Вам всего-то тридцать пять!
— В моем случае мне уже тридцать пять, Полли. Думаю, вы сами почувствовали, что возраст — это нечто эфемерное и измеряется скорее пережитым, чем годами. Я сильно постарел после смерти матери Вильяма. Конечно, не физически, но глубоко внутри. Так о чем это я?
— Об охоте на оборотней.