— Я знала, за кого выходила замуж, Андре, — после паузы ответила она. — Мы с твоим отцом были знакомы не первый день, и уже тогда было понятно, насколько он непростой человек. Но я его любила и всегда знала, что он любит меня. Да, наш брак трещал по швам, я не отрицаю. Не потому, что любовь стала меньше, а потому что Виктор все время рисковал своей головой, а мне оставалось сходить с ума. Это было… ужасно. Каждый вечер ждать его допоздна и гадать, жив ли он, не ранен ли. Думала, что рождение ребенка остудит его голову, но этого не случилось. Наоборот, Виктор и вовсе перестал появляться дома. У него были какие-то грандиозные дела, расследования, а мне снова оставалось ждать. Мы поссорились, он ушел. Вернулся через месяц, упал на колени и умолял о прощении. Так я узнала, что у него была другая женщина. Но я задала себе тот же вопрос, Андре. Хочу ли потерять его навсегда? Потому что он никогда не знал слова «осторожность». Хочу ли оставить сына без отца? И поняла, что нет. Конечно, я не сразу его простила. Какое-то время притворялась, потом нам пришлось уехать. Он изменился. Сделал выводы. Наверное, поэтому я и смогла спрятать свою обиду так далеко, что со временем она истаяла.
— Вы искали меня. Зачем?
— Искала, когда узнала, что твоей матери больше нет. И очень жалею, что тогда не забрала тебя к себе. Многих бед можно было бы избежать. И для тебя, и для нас.
— И что, терпели бы перед глазами постоянное напоминание об измене мужа? — усмехнулся я.
— А ты в ней виноват? Лианы Варне нет в живых. Глупо ревновать к мертвым.
Я замолчал, пытаясь осмыслить все сказанное. Получалось с трудом. Наверное, мне никогда не понять Анжелу Вейран. Я был человеком не того склада. Но только бесконечно мудрая женщина могла столько лет прожить с моим отцом. Это тоже было ясно как день. Она действительно любит Виктора. Только всегда ли хватает одной любви?
— А меня-то вы зачем простили? — ляпнул — и только потом подумал, что сказал. Но мне хотелось знать ответ, потому что поступки Анжелы до сих пор не укладывались в голове.
— Потому что у меня двое сыновей, Андре, — мягко улыбнулась она.
— Каждый из которых мог из-за меня погибнуть.
— Мог. Но не погиб. Я знаю, что ты спас Филиппа от магистра Кернера. Ты помог сразить тьму и запечатать пустоту. И, в конце концов, у меня было пять лет на то, чтобы все обдумать. Ты — сын Виктора. Вы похожи как две капли воды. Как я могу тебя ненавидеть?
Анжела обняла меня за плечи. Мы долго сидели и молчали, думая каждый о своем. Я понимал, что сам не простил бы. Того, что натворил, — никогда. И чувствовал, что Анжела пробила те щиты, которые считал незыблемыми. Они уже пошли трещинами, когда я метался в бреду, а она держала меня за руку. И сейчас в них образовались огромные прорехи.
— И что мне делать? — спросил наконец.
— Решай сам, — ответила она. — Только ты знаешь, насколько сильно любишь Надин. И действительно ли ее вина настолько велика, что заслуживает такой кары. Подумай, Андре.
Анжела привычно коснулась губами моего лба и ушла, а я лег и закрыл глаза. Что ж, ответ на самом деле прост. Надо уничтожить Денни, убрать с лица земли. И чем скорее, тем лучше. Что там говорила Надин? Что месье Эйлеан связался с Денни? И этот туда же со своими расследованиями, потому что в то, будто бывший магистр пустоты хочет высвободить эту колоссальную силу, я не верил. Значит, побеседуем с месье Эйлеаном. Но для начала неплохо бы узнать, что задумали мои братья. Поэтому поднялся, отправился на поиски и нашел обоих в той гостиной, где мы разговаривали с Надин. К ним присоединился Роберт Гейлен, и все трое горячо о чем-то спорили.
— А, вот и Андре, — первым заметил меня Фил. — Присоединяйся, может, подскажешь что-то дельное. Мы тут думаем, как заманить Денни в ловушку.
— А не проще ли поговорить с месье Эйлеаном? — предположил я. — Узнать адрес этого негодяя, и дело с концом.
— Я как раз собирался к нему сходить, — ответил брат. — Но Денни ведь не глуп. Уверен, он принял меры, чтобы Пьер не понял, где находится.
— Не узнаем, пока не поговорим. Тем более что свой план Денни с ним обсуждал, а потому я иду с тобой.
— Может, не стоит? Мы с Пьером — давние друзья, а вы… не совсем, если можно так сказать.
Да, Филипп всегда очень осторожно выбирает слова. Одним словом, я понимал, мне Эйлеан будет не рад.