Его глаза плотно закрыты.
— Правда… освобождает. — Его дыхание меняется; он силится произнести следующие слова: — Тайны… гниют. Ты… думаешь, что закопала их, избавилась от них, но они гниют изнутри, как этот проклятый рак. Как только ты устаешь и ложишься… это настигает тебя.
Я с трудом сглатываю и смотрю на его лицо с сильно бьющимся сердцем.
— Люк?
Молчание. Он уснул.
Я колеблюсь, потом снова целую его в лоб и шепчу:
— Обещаю, я приду снова.
Я иду искать медсестру и нахожу ее на дежурном посту. Спрашиваю о прогнозе.
— Сомнительно, что он переживет эту ночь, — мягко говорит она. — Никогда нельзя сказать, но есть признаки, и они в наличии. Мне очень жаль.
Слезы градом катятся по моему лицу.
— С вами все будет в порядке? — спрашивает она.
Я киваю, потому что не могу говорить. Потом иду и какое-то время сижу у газового камина, мерцающего в гостиной. Мне нужно собраться с силами перед долгой обратной поездкой в темноте. У стола в углу комнаты сидит мужчина рядом с женщиной, наклонившейся вперед. Она худая, как тростник, и на ее плечи накинуто одеяло. Думаю, это его мать.
Боль в сердце вдруг становится невыносимой.
Примерно через двадцать минут медсестра приходит ко мне.
— Мне так жаль, — говорит она. — Его больше нет.
У меня нет слов. Я могу только смотреть на нее.
— Хотите увидеть его?
Я колеблюсь и киваю. Поднимаюсь на ноги. Ощущение дезориентации не проходит, пока она ведет меня по коридору. Дверь в палату Люка теперь закрыта. На дверной ручке висит керамическая бабочка.
Он свободен.
Она видит, как я смотрю на бабочку.
ebooksa