– Да уж,– пожала я плечами, проходя на кухню, наливая в стакан воды, и залпом его осушая, – а если она решит выпустить статью… что ж, запрусь где-нибудь в пещере и не вылезу, пока сплетни не утихнут.
– Хороший план.
– Думаешь?
– Уверена.
– Значит, так тому и быть! Все, завтра я обрублю эти ниточки в руках Эллы Робертовны, которыми она крутит мной, как безвольной марионеткой, – гордо задрав нос, заявила я. И потопала в этот вечер спать, полная решимости и какого-то изощренного удовлетворения от принятого мною волевого решения.
Но вот кто бы знал, с чего начнется следующее утро…
Мирон
Утро пришло вместе с головной болью.
Последние пару-тройку бокалов виски в компании Костяна вчера явно были лишние, и теперь упреком долбят по вискам.
После Лериного совершенно неожиданного для меня отказа поужинать со мной меня накрыло. Снова. Я совершенно не понимал, что я делаю не так и почему она так меня боится. Или, по крайней мере, опасается. Я вообще ее не понимал! Что она творит, какую ведет игру, чего добивается? Что, мать твою, происходит?
Для меня уже было совершенно однозначно то, что меня на ней клинит и не по-детски так. И дело уже не в ее упругой заднице, на которую трудно было не смотреть, идеальной груди и сногсшибательной фигуре, а в ней самой. Нет, конечно, если объективно – я как любой мужик хотел ее просто до искр в глазах. Но если раньше проблема касалась только нижней головы, то теперь плавно перетекла в верхнюю и мне нужна была она вся. В целом. Мне нужна была Совина со всей своей: милостью, непосредственностью, и невозмутимостью. А судя по очередному отказу, хоть и смягченному улыбкой и ее “у меня на вечер планы, прости”, я ей нахрен не сдался.
Хреново было, одним словом. И я не придумал ничего лучше, кроме как накидаться до беспамятства и отключиться. Тут же у Костяна дома.
А потом было вот: тяжелое утро, гребаное похмелье.
– Выспался? – бодро поинтересовался хозяин квартиры, когда я вышел на кухню.
Ну, как вышел? Выполз. Еле переставляя ноги.
– Который час?
– Начало девятого. Домой помчишь или от меня сразу в офис? Что-то там Стасон уже трубу оборвал с самого утра.
– Что ему надо?
– Я не брал. На работе появимся и узнаем. Думаю, ничего критичного, – усмехнулся друг, ставя передо мной чашку с убийственно крепким эспрессо.
– Спасибо, мамочка.