– Ну, так-то да, – не стала меня разубеждать подруга, – я тебя могу понять. И тебе пора что-то с этой твоей стервой редакторшой решать.
– А знаешь! – откинула я плед, подскакивая на ноги и решительно заявляя, – ты права, Соня! Сколько можно? Я больше так не могу!
– Как так?
– Врать ему не могу. Мирону. Тем более, сейчас, когда я оказалась в положении. Элла – тоже человек и должна меня понять.
– Вот насчет того, что она человек – я лично сильно сомневаюсь, Совина! – усмехнулась собеседница. – Поэтому даже не вздумай говорить ей, что беременна! И уж тем более, от кого!
– Ладно, не буду. Ты права, – задумалась я, прохаживаясь вдоль своей небольшой гостиной. – Но поговорить я с ней должна, – заявила, активно размахивая свободной рукой, – и чем быстрее, тем лучше. Вот прямо завтра утром наберу и скажу, что с меня хватит. Если она хочет проворачивать свои грязные делишки, то пусть это делает не моими руками. Вот!
– Правильно.
– А потом будь что будет.
– А вот тут придется тебе смириться с тем, что ты ей на руки сдала самые лучшие карты, и она обязательно пустит их в ход, Лерчик. Хотя бы даже из вредности и обиды, что ты посмела пойти против ее приказа.
А вот это совсем не обнадеживало. А очень даже наоборот. Решимости моей поубавилось, стоило только представить, что начнется после выхода статьи с моим именем. А если Эллочка окажется не просто стервочкой, а самой что ни на есть стервозиной, и в придачу к статье выдаст все явки и пароли, предоставив общественности всю правду под добрым слоем отборной грязи, то мне будет вообще худо.
Я и так-то с трудом переносила критику, а такая в некоторой степени “позорная” слава оказаться “одной из…” у богатого ловеласа Троицкого… в общем, я слабо представляла, как я это переживу.
А если еще и до родителей дойдет?
А там знакомые знакомых бесчисленных знакомых…
– ... ау, Лера, ты тут? – видимо, я настолько ушла в свои мысли, что пропустила последние слова подруги.
– Тут. Но ведь это самый лучший вариант, правда? Сонь, я не хочу портить отношения с Мироном. Мне кажется… – запнулась, – а может… – разволновалась, что аж ладони вспотели.
Так, спокойно Лера. Глубокий вдох, унять дрожь и бешеный стук сердечка, а потом выдать на выдохе:
– Может, у нас с ним что-то получится? М-м? Как думаешь?
– Я с твоим Троицким, конечно, не знакома, но поверь мне, если бы ты была для него просто проходящим мимо эпизодом, он бы выставил тебя за дверь, еще только увидев на пороге своего кабинета. И уж точно не стал бы приглашать на ужин!
– Значит, решено: я уволюсь. Из журнала. Поставлю жирный крест на журналистике. Все равно мне “настоящим” журналистом ни в жизни не стать! Я слишком совестливая, трусливая и ненавижу врать. Терпеть не могу все эти грязные уловки и копания в чужой жизни.
– А я давно тебе это говорила! – хохотнула подруга. – Совесть твоя плохо дрессированная. А таких на передовую в желтой прессе не берут.