– Ева, – перебивает наконец-то поток моих слов бабуля, а у меня сердце в пятки улетает. Вот оно и предчувствие, вперемешку с ожиданием чего-то нехорошего.
– Ба? У тебя все хорошо?
– Приезжай домой, Евангелина, – говорит бабушка, а ее голос звучит приглушенно, что тут же заставляет подскочить на месте, чуть не выдернув мобильный с зарядки.
– Ба, что с тобой? – у меня от волнения сбивается дыхание, сердце начинает колотиться, как сумасшедшее, а в голову уже лезут самые страшные мысли и картинки одна ужаснее другой. – Бабуль...
– Приболела я, похоже. Приезжай скорее! Нехорошо мне что-то очень, – еле говорит бабуля, покашливая в трубку.
Внутри все оборвалось от осознания того, что пока я тут, радостная влюбленная дурочка, строю свою жизнь, единственному родному человеку там очень плохо. Эгоистка, Ева!
– Что случилось? Горло? Давление? Сердце? Руки? Ноги?
– Да все и сразу, – отмахивает ба. – Скорую вот вызвала, сейчас, наверное, приедут и заклянчат в больницу, демоны, а у меня тут цветы! Кто же их поливать-то будет? Буду там одна валяться, как…
– Ба, какая больница, – шепчу испуганно. – Конкретно, что у тебя болит? Что случилось? Бабуль… – чувствую, как на глаза слезы наворачиваются, но что-что, а реветь сейчас точно нельзя! Бабушке поддержка нужна, а не мямля, шмыгающая в трубку носом.
– Да ну как я скажу тебе конкретнее, Евангелина. Вот что-то в глазах так резко потемнело, сердце прихватило. Ой, Ева, думала, прям тут сейчас как свалюсь замертво…
– Ба!
– Ну что, ба, что ба! – злится Алевтина Петровна. – Нехорошо мне Евка, вернуться тебе надо домой. Срочно! – звучит как приказ, но я и сама понимаю, что оставаться здесь и дальше попросту не смогу. Как бы сильно мне не хотелось пожить еще хоть пару дней в этой сказке, рядом с Дамом, но с ума сойду от волнения за родную женщину. Она хоть у меня и кремень, человек старой советской закалки, но я места себе не найду, пока не увижу воочию, что все не так серьезно, как разрисовало мне мое подсознание. Особенно, когда на том конце провода снова послышался тяжелый кашель, охи и вздохи.
– Ба, я сегодня же вылетаю, слышишь?! – практически кричу в трубку, скидывая с себя теплые ватные штаны. – Ты там жди скорую, лежи, телефон рядом держи, хорошо? Я сейчас… – замираю, обводя безумным взглядом комнатку. – Сейчас я все решу, что-нибудь придумаю и скоро буду дома. Ты только держись! – прошу ее и, сбросив вызов, тут же набираю Злату, прижимая мобильник плечом к уху, натягивая свои джинсы.
– Ева?! Подруга, я тебя потеряла! Где ты…
– Злат, я все потом объясню! – перебиваю. – Пожалуйста, доедь до бабули, не нравится мне ее голос. Я сегодня же вылечу, к вечеру буду в столице и потом все тебе обязательно расскажу. Злат, умоляю! – тараторю, скидывая свою немногочисленную одежду с плечиков.
– Да-да, кончено, хорошо! – слышу в ответ и чуть ли не реву от облегчения. – Не переживай, Ева, я сейчас же доеду до нее, тем более я здесь поблизости.
– Хорошо. Спасибо, Златунь!
– Ерунда. Ты-то как оттуда улетишь? Первое января, билет на самолет, наверное, не достать.
– Я не знаю, – говорю честно, – но я что-нибудь придумаю.
Злата побудет рядом с бабулей – это самое главное. Она не подведет, я уверена. А об остальном будем рассуждать по ходу “пьесы”.