Дальше кабина лифта, которая ползет, как черепаха, седьмой этаж и триста пятнадцатая квартира.
Покрепче перехватываю букеты и мысленно молюсь, чтобы Ева была дома. Не верится, что меня от моей девочки отделяет только одно дверное полотно. Один вздох. Пара метров. И тысячи слов, которые я должен, обязан ей сказать, и в первую очередь признание, которое эти два тяжелейших дня без нее крутятся на языке, желая вырваться на волю.
Нажимаю на звонок, и время замедляется.
Кровь стучит в висках.
Сердце долбит, как пара барабанов.
Руки непроизвольно сжимают цветы, и я не спускаю глаз с двери, когда слышится щелчок замка, и она медленно начинает открываться.
Чувствую себя, как подросток, впервые пришедший в гости к девочке, позвать гулять.
Твою мать, Абашев, тебе сорок и ты крутишь миллиардами, а тут... ладони не потеют и в голове ветер не свистит, уже хорошо.
Дверь открывается наружу, и я отступаю, выглядывая, когда слышу:
– Что, уже вернулась, несносная девчонка? – чуть ли не ядовитое шипение, и голос совсем не Евы. Видимо, ее бабушка? Да, так и есть.
Немолодая женщина с немного резкими чертами лица и хмурыми бровями смотрит на меня во все глаза, поджимая тонкие губы в упрямую линию.
Я на доли секунды теряю свою решимость, и внутри просыпается странное чувство, будто что-то тут не так. Может, взгляд Алевтины Петровны слишком говорящий, а может, фраза, брошенная с некоторой небрежностью, толкают на нерадужные мысли, но долго в ступоре не стою. Киваю, пытаясь улыбнуться и ни в коем случае не напугать или не разозлить хозяйку квартиры, мне с ее внучкой еще семью строить и, очень надеюсь, детей рожать.
– Добрый день, Фадеева Алевтина Петровна?
– Совершенно верно, а вы кто такой? – мое вежливое приветствие бабушка Евы пропускает мимо ушей, выпрямляясь в полный рост, преграждая путь в квартиру.
Видимо “семейных посиделок и сватовства” не состоится. Чай пить с плюшками не будем. Ну и ладно. Не гордые. Мне только снежинку мою отдайте, и я тут же ретируюсь восвояси.
– Дамир. Не знаю, говорила ли вам Ева. Она, кстати, дома?
– Дамир? Не Абашев, случайно, ваша фамилия? Это вы тот хозяин шале, в котором моя Евангелина жила?
– Верно, – киваю. Знает мою фамилию, значит, у меня есть шансы?
Но не успеваю я обрадоваться, как в голосе хозяйки дома прорезалось недовольство:
– И что же вам нужно, Дамир, от моей внучки? Чего приехали? Прицепились, как банный лист к заднице, ждали вас тут!