Честно говоря, я опешил.
– Что, простите?
– Нечего сюда ходить! Вас тут не ждут и не ждали. Совратили молодую глупую девчонку, своими вон, – кивок в сторону цветов, про которые я совершенно забыл, – букетами, подарками и медом, что в уши лили, а потом что? Выбросите, как мусор, на помойку с разбитым сердцем? Не позволю! – рычит бабуля, заставляя охренеть еще больше. – Взрослый мужик, а ума и достоинства нема. Уходите и забудьте сюда дорогу ясно?! Нет Евы и не будет! – пытается закрыть дверь женщина, быстро рванув за ручку на себя, но я, вовремя сориентировавшись, ставлю ногу.
– Не так быстро! – придерживаю дверь рукой. – Я не собираюсь с вами ругаться, Алевтина Петровна. Мне нужна Ева, и вам, я думаю, тоже, давайте не будем устраивать фарс, а поговорим как два взрослых, адекватных человека. Ева? – зову, заглядывая поверх головы женщины в коридор небольшой квартирки. – Снежинка?
– Фарс?! Да она тебе в дочери годится, скотина ты великовозрастная! Не будешь ты с ней, не нужен ты ей, понял?! Пошел вон, я сказала!
Что, твою мать, это значит?!
– Так, бабуля, где Евангелина?
– Нет ее!
– Я не понимаю, что здесь происходит! Куда она ушла? Когда вернется? – начинаю потихоньку закипать, все мое добродушие и желание “втереться в доверие” как рукой, млять, сняло.
– Не понимает он, вы посмотрите! Пусти дверь, животное!
Ни капли уважения. Ни грамма такта. Уж в таком-то возрасте, не думал я, что люди способны такую грязь выливать. А вкупе с тем, что я последние двое суток и так как на измене сидел, а тут меня, как щенка, за шкирку за дверь выпнуть собираются? Ни хера. Я пришел за снежинкой и со снежинкой я уйду.
– Мне нужно поговорить с вашей внучкой. Я вам не школота какая-то, чтобы так со мной разговаривать.
– Ах, ты, хам!
– Я, может, и хам, но в таком тоне говорить о себе или снежинке не позволю.
– Задурил девчонке мозг, ирод, и сейчас ты мне о каких-то позволениях говоришь?! А ну…
– Никто ничего не дурил, ясно? Я люблю вашу внучку и найду ее, нравится вам это или нет! – вполне осознаю, что веду себя, как последняя скотина, и со старшими так не разговаривают, но точка кипения достигнута. Не могу ждать, задолбался спорить. Просто отодвигаю женщину, свалив букеты в прихожей на комод, и прохожу, заглядывая в комнаты.
– Ева? Снежинка, ты где? – зову, осматривая бегло две спальни, гостиную и кухню, но пусто. Нет никого.
– Где она? – возвращаюсь в прихожую, где с видом, полным ликования, смотрит на меня Алевтина Петровна. – Где Ева, куда она делась? Я знаю, что она улетела домой, к вам! – рычу, уже не контролируя свой тон. Но бабульку это не пронимает.
– Нет Евы!
– Что значит “нет”?!