– Фея крестная была женщиной.
– Значит, фей, – парирует тут же Дамир, легонько подталкивая рукой за собой.
– У вас нет волшебной палочки.
– Что? – в первое мгновение опешил мужчина, а потом медленно по его лицу поползла хитрая улыбка. – Ну, почему же нет? Есть… Ева, – говорит мужчина загадочно. И только тут до меня доходит, что я только что ляпнула. Глаза против воли поползли вниз по телу мужчины в черном горнолыжном костюме, а мозг услужливо подкинул картинку той самой “палочки”, представшей в первый день во всей своей “красе”.
– И, кстати говоря, колдовать ей я умею просто фантастически. Жаль, ты не помнишь, – добавляет самоуверенно Дам, а я все, я снова как факел. Буквально чувствую, как медленно, сантиметр за сантиметром краснеет все! Язык мой – враг мой.
– Я не это… то есть… божечки… – просипела я, а Дамир, напротив, искренне и от души расхохотался волнующим все фибры души низким смехом.
– Ева, в наше время нельзя быть такой милой.
Что? Милой? Он считает меня милой, а не глупой?
Но спросить не успеваю, мужчина говорит:
– Давай уже, хватит болтать на морозе, снежинка. И так вся красная, – касается подушечкой указательного пальца кончика моего замерзшего носа Дам. – Пойдем, отогревать тебя будем, снежная девочка.
– А если я растаю? – бубню тихонько.
– Я не позволю, поверь, – говорит и уверенно тянет меня в одному ему известном направлении.
Так мы и оказываемся в небольшой кафешке. Очень уютной и теплой. С деревянными столиками и стульчиками, видом на горнолыжные спуски, сверкающими на окнах гирляндами, и ароматами кофе и свежей выпечки, витающими в зале.
Дамир, как настоящий джентльмен, отодвигает мой стул и забирает куртку, вешая на крючок напольной вешалки. Непривычно и странно. Чувствуешь себя сразу кем-то важным и значимым, а на самом-то деле… эх.
Так, Ева, таять нельзя, помнишь? Нужно придумать, как от него сбежать.
– Что пьешь из напитков? – улыбается, мужчина. – Кроме коктейлей, конечно.
Вот долго он меня будет подкалывать и припоминать тот злосчастный вечер?
– Какао, – выдавливаю, чувствуя себя не в своей тарелке. Хорошо, что тут хоть народ есть и мы не наедине в его огромном шале. И он одет. И очень даже прилично.
Сделав заказ у кассы, Дамир на ходу снимает куртку и, уложив ее на диванчик, приземляется напротив меня. Будничным жестом приглаживает разметавшиеся короткие темные волосы и сжимает пальцы в замок. А я сижу и снова, как маньячка, ловлю каждое его движение.
На нем свитер под горло глубокого темно-серого цвета, но по вязке я понимаю, что он ни грамма не купленный. Слишком большие стежки, и с какой-то особой любовью связан, что ли. Я неосознанно протягиваю руку, пробегая пальцами по плечам мужчины, касаясь вязаной шерсти. Да, точно! Это шерсть, но такая нежная и уютная, что хочется в ней утонуть.