Как бы там ни было и как бы мы не рычали друг на друга сейчас, но у нас есть общее прошлое и общие воспоминания. Да и никогда за всю жизнь мы друг друга не ненавидели, а разошлись вполне себе спокойно и по обоюдному желанию.
Карина знает, какой я карьерист и малоэмоциональный человек, поэтому такие слова ей точно опишут всю мою серьезность намерений по отношению к Варе.
— Ты меня удивил, Романовский… — нарушая установившуюся тишину, говорит Карина, — это все усложнит, — звучит загадочно, заставляя напрячься.
— Что усложнит? Ты сейчас о чем?
— Я позвонила тебе не просто так, — говорит, как мне кажется, дерганно бывшая, но тут же берет себя в руки, и я слышу искренность в ее следующих словах, — нет, Влад, я правда счастлива, что ты нашел свою женщину. Я серьезно думала, что такие, как мы с тобой, способны влюбляться, а ты, похоже, и правда голову потерял…
— Карина, давай-ка без вступлений, — чую неладное в ее извиняющемся тоне. — Что происходит?
— Ты мне нужен. Ты и Ася.
— Что?! Что ты опять задумала? — рычу в трубку.
— Да не беленись ты так! Просто мне нужно пару фото для поддержания образа идеальной матери. Мой новый инвестор — человек семейный и согласился подписать договор только при условии, что я покажу ему вас, то есть моего мужа и дочь. Он думает, что вы у меня личности не медийные, и поэтому я предпочитаю держать личную жизнь как можно дальше от работы, и…
— Тормози, — перебиваю поток льющихся слов, хватаясь за гудящую от такой новости голову. — Нет, Карина.
— Романовский….
— Нет, — отрезаю все пререкания. — Нет, и не проси. Мы в разводе уже три года.
— В формальном, Романовский. Штамп в паспорте еще стоит. И я же не прошу тебя светить своим фейсом на всех телеканалах страны! — шипит в трубку Карина, которая сейчас красная от досады, уверен. — Это просто фото! Маленькие, безобидные фотокарточки, где мы все улыбаемся и безумно счастливы. А потом можешь подать на развод и забыть меня, как страшный сон.
— Как я буду объяснять это Варе, ты не подумала? Твоя авантюра пустит под откос всю мою личную жизнь, а я ее потерять не хочу и не могу, ты слышишь меня?!
Дверь за спиной открывается и голову просовывает Лилия, старшая бортпроводница на этом рейсе, напоминая, что высадка почти прошла, и тут же исчезает, предпочитая долго в моем поле зрения не светиться. Несмотря на наше недопонимание и скандал, все-таки мы оба поумерили пыл и теперь, хоть и рыча, но все же работаем в составе одного экипажа. Вопреки ее мнению я не такая сволочь, чтобы стукануть и лишить ее нагретого места.
— Нет, Карина. Тебе придется разгребать самой все свое вранье. Я в эти твои игры больше не играю. Тем более Варя думает, что мы с тобой уже три года как в официальном разводе, и я не хочу, чтобы она знала про штамп.
— Белый и пушистый Романовский соврал, надо же, — фыркает бывшая. — Пара фото, — возвращается все к той же теме упертая Карина. — Твоей Варе мы ничего не скажем, их никто не увидит. Исключительно инвестор. Я клянусь, Романовский. А после можешь их сжечь, разорвать, утопить, мне все равно.
— Карина, твою… — сжимаю челюсти до скрипа и потираю переносицу. Боги, как долбит виски!
Костя, находящийся все это время в кабине, ободряюще хлопает по плечу и выходит, а я присаживаюсь на край сиденья второго пилота, лихорадочно соображая, как правильно поступить. И подставлять Карину не хочется совершенно, зная, как для нее важен этот проект и ее бизнес, что только-только начал набирать обороты, но и как подумаю, что Варя узнает о нашей “игре на камеру” в идеальную семью, аж выть охота.
— Я люблю ее, слышишь, — вздыхаю, принимая, скорее всего, чертовски неправильное решение. — Карина, я тебе никогда не прощу, если она об этом узнает!