Знаю Варю, та сбежит и даже разбираться не будет. Хоть мы и разговаривали на тему будущего, хоть я и уверял ее, что с моей стороны все серьезно, и я на самом деле себе уже и жизни без нее не представляю. Хочу семью и, возможно, даже еще… ребенка от нее. Нашего с ней ребенка. Но, несмотря на все это, меня все равно не покидает ощущение, что она мне не верит. А, возможно, просто ждет, когда я уже наберусь смелости и скажу, что люблю.
— Всего пару фото, которые не увидит никто, ты меня поняла? После этого мы разводимся.
— Поняла. И правда, Влад, если бы для меня это не было так важно, я бы не просила. — слышу облегченный вздох на том конце провода. — Как, кстати, там Ася?
Вот в этом вся суть матери Одуванчика!
Усмехаюсь и машу головой в пустоту, занимая свое место и бросая взгляд на показания приборов.
Дочь для нее определенно не первостепенное, и интересуется она о ее жизни с приставкой “кстати”.
— Позвони и сама у нее спроси. Я думаю, у нее найдутся для тебя новости. В конце концов, ты мать.
— Мы опять вернулись к нашим любимым рычаще-шипящим диалогам.
— Просто, Карина, было бы прекрасно, если бы ты сама звонила чуть чаще, чем раз в месяц дочери и спрашивала, как она поживает. Не через меня или мою мать. Ася на тебя за это обижается, и не удивляйся, если не возьмет трубку, — говорю, припоминая разговор, который состоялся у нас за ужином не так давно. Варя тогда явно ощущала себя не в своей тарелке, а Ася, стоило мне только сказать, что ей нужно быть терпимей к матери, закрылась и обиделась.
— Вот так, появилась Варя, мать ей стала не нужна, да, Романовский? — горький смешок выдает Карина, а меня так и подмывает сказать, что да. Такими темпами, скоро у дочери будут все основания называть Варю матерью. Благодаря ей моя дочь перестала быть похожа на ежика и нашла любимое дело. Сдружилась с классом и уже месяц как не дует щеки. Варя определенно стала для нее кем-то важным в жизни. Варя и правда пыталась поговорить с Одуванчиком и объяснить, что какая бы мама ни была, она ее любит, но, кажется, обида в дочери проросла слишком глубоко.
— Хотя я и осознаю, что не мать года.
— Просто позвони дочери. И нет, Карина, Варя ничье место забирать не будет. Она нашла общий язык с Асей и хочет быть ей элементарно другом. Обрати на дочь чуть больше своего внимания. Вот и все. Никто ее у тебя забирать не собирается.
— Я тебя поняла, Романовский.
— Ладно, у нас скоро посадка, — говорю, поглядывая на часы, — когда тебе нужны эти снимки?
— Через пару недель я буду в городе. Было бы неплохо все организовать. Пару часов, и вы свободны.
— Отлично. До связи.
— Пока, — слышу вдогонку и отключаюсь. Еще с добрый десяток минут кручу в руках мобильный и прикидываю, во что я вообще сейчас ввязался с Кариной?
Моя гребаная совесть!
Отношения на лжи не строят, а в нашей паре уже и так за мной большой косяк, что Варя считает, будто мы с Кариной в разводе. Узнай она, что встречается с фактически женатым по документам человеком — потеряю. А я чертовски боюсь этого. Как никогда в жизни. А теперь еще и эти снимки…
Твою мать, я чувствую себя предателем!