Пожалуй, все же нет. Живот уже недовольным урчанием сообщает о своем желании поесть.
Тяну руку за шампунем, который должен стоять внутри кабины на небольшой полочке, но там его нет. Опускаю взгляд и геля тоже. Даже мочалка пропала.
Какого…?
Кручусь в узкой кабинке вокруг своей оси, но заветных средств не нахожу.
– Блин! – выдаю в сердцах, и от услышанного ехидного за спиной:
– Не это ищешь? – аж подпрыгиваю на мокром полу, резко разворачиваясь.
А там Котов. Все так же голый. И самоуверенный. И с улыбкой во все тридцать два. Открывает дверцу кабинки и бесцеремонно забирается ко мне!
Что за…?!
Завизжать? Завопить? Начать драться? Что делать то?
– Я же закрыла дверь!
– Нет, не закрыла, – пожимает плечами Антон.
– И что ты тут делаешь?!
– Ты ужасно долго занимала душ. Нельзя быть такой эгоисткой Аристова, – смеется Антон и тянет свои загребущие лапы ко мне, обхватывая за талию и прижимая к своему успевшему намокнуть телу.
Ужасно, кошмарно приятно ощущать его всего вот так. Отвратительно как приятно!
– Что ты себе позволяешь, Антон! – упираюсь всеми силами в грудь мужчины, но толку нет. Кабинка слишком узкая, тесная и душная теперь. Меня только сильнее вжимают в свое тело, и от крышесносного трения кожи о кожу уснувший было организм решил проснуться вновь. И судя по тому, что я чувствую ниже… ну там... не только мой “огонек” желания загорелся.
– Выйди вон из моей душевой!
– Это твоя благодарность? Я возмущен! – и нет, в тоне, взгляде и улыбке ни капли возмущения.
– Благодарность? – рычу, не бросая попыток выбраться из его рук. – За что я тебя должна благодарить?
– Я принес тебе шампунь.
– Выйди, говорю! – мои силы кончаются. Да и желание его прогнать тоже. Потому что Котов тянется к гелю для душа и, выдавив приятного персикового крем-геля на свои ладони, начинает свои бесстыдные движения руками по моей коже. Возмущенно, болезненно воспаленной от желания коже.