Дикарь из глубинки или курс выживания для мажорки

22
18
20
22
24
26
28
30

– К-какой дорогой? – таращу глаза. – Мы что, куда-то едем?

Неужели так быстро сдался?

– Ты едешь. Обратно. В свою Москву, принцесса.

– Не поняла. Вы что, меня выгоняете?!

– Твой важный вопрос мы обсудили. Ответ ты получила. Следовательно – не вижу причин, по которым тебе стоило бы задержаться. Садись, – ставит передо мной на стол тарелку с двумя желтыми яичками. – Завтракай и в путь, – упирает руки в бока и сверлит своим темным хмурым взглядом сверху вниз.

– Я никуда без вас не поеду, – топаю ногой, отзеркалив его позу.

– Надо же. А я никуда ехать не планирую. По крайней мере в ближайшие пару месяцев. Что будем делать?

– Значит, я буду жить у вас, пока вы не передумаете.

– Я не передумаю.

– И все же! Буду брать измором.

Михаил усмехается и машет головой. Ставит еще две тарелки, для себя и для сына и, со скрипом ножек стула по паркету, усаживается во главе, стола самодовольно заявляя:

– Только зря потеряешь время и попортишь свои белые перышки.

– А я не белоручка. Переживу как-нибудь.

– Ну-ну.

– У вас есть, что мне на этот счет сказать?

Михаил поднимает взгляд и открывает рот, явно собираясь выдать свою очередную фирменную грубость. Но его перебивает появившийся на кухне сын Дима.

Румянцев отводит от меня свой взгляд и хватается за вилку. Дима садится за стол по правую руку от отца со словами:

– Чего на завтрак? – придвигает тарелку и цокает. – Я ненавижу яичницу, пап!

Я присаживаюсь напротив и придвигаю свою тарелку. А зря! За такую глазунью со шкварками можно душу дьяволу продать. Она так аппетитно пахнет, а домашние яички такие ярко-желтые, что рот моментально наполняется слюной.

Я хватаюсь за вилку и слышу новое возмущенное Димино: