– Так это, с собой привез. Мама купила. Я всего одну пачку, па. Честно.
– Смотри мне, а то пойду рюкзаки шмонать. Чтобы больше этой гадостью желудок не портил. Вон, – киваю, – полный холодильник продуктов. Переходим на натурпродукты, понял?
– Понял, – бурчит сын. – Я с этими твоим натурпродуктами замычу к концу лета.
– Я не замычал, и тебе не грозит. Садись, – усмехаюсь и накладываю ему в тарелку супа. – Сейчас подогрею. А Милка, кстати, где? Чего тишина такая?
– Не знаю, – пожимает плечами мой сорванец, плюхаясь задницей на стул.
Я замираю. Оглядываюсь. Димон таращится в экран телефона.
– Не понял. Как это не знаешь? Вы целый день в одном доме торчали.
– Вот так, – отвечает резко. – Не знаю и не знаю, – врубает очередную игрушку. – Я весь день в игруху резался. Скилы прокачивал. Где твоя Милкивей, понятия не имею…
По глазами вижу – что-то недоговаривает. Рычу:
– Дима, мать твою!
– Я что, должен был за ней следом в лес тащиться, что ли?! – возмущается парень. – Я че, идиот, по-твоему?!
– В какой еще на хрен лес? – не понимаю я. – О чем ты?
– В твой. Что за забором.
Я оседаю на стул, смотрю в окно, там сплошная темень. Глаз выколи!
– Скажи, что ты неудачно пошутил.
– Да ни фига. Она, видимо, реально утопала в тайгу, – говорит мой сын удивительно спокойно. – Вот сумасшедшая тетка! – ржет.
Я вскакиваю. В два шага подлетаю к сыну и срываю с его головы гребаные наушники, выхватывая из рук телефон:
– Да с какого хрена ей идти в тайгу?!
– Да блин! Отдай!
– Не слышу ответа.