– Твою же мать! – вскакиваю со стула и в два шага пересекаю кухню, открываю шкаф и выплевываю в мусорное ведро то, что не успел проглотить.
– Что такое? – подпрыгивает на месте девушка, не понимая, что происходит. – Так все плохо?
А у меня глаза наполняются слезами. Пасть жжет. Горло дерет. Боже!
– Ты меня довела до слез, – шмыгаю носом, часто-часто моргаю и сиплю. Подхожу к холодильнику и достаю оттуда молоко. Пью прямо из банки, чувствуя, как спасительная прохлада разливается по пищеводу. Мать моя женщина, чуть кони не двинул!
– Что не так-то? – смотрит на меня Мила растерянно.
– А ты попробуй, – киваю.
– Н-не буду, – качает головой.
– Вот и правильно, – еще отпиваю молока и выдыхаю. – С перцем ты чуток переборщила.
– Я вообще перец не использовала…
– Вообще?
– Мхм. Я его не люблю. Поэтому и не трогаю.
А вот это уже интересно.
Я подхожу к ящику со специями и заглядываю в него. Затем смотрю в мусорное ведро. Бинго! Пакетик пустой. Перец красный, острый. Достаю его пальцами и показываю Миле. Она уставилась на меня большими глазами, хлопая длинными ресницами. Испуганно пятится:
– Я его не брала, честное слово!
Да я уже понимаю. И почему мой пацан здесь ошивался, тоже. А вот мотивы его пока еще для меня недоступны. Но это мы сейчас выясним.
– Дима!
Прибью засранца.
Милена
Сижу за столом и пялюсь на эту парочку. Папа и сын. Мелкий – точная копия старшего. Бодаются взглядами. Упрямые оба. Не завидую я их близким.
– Дима, зачем ты это сделал? – рычит Михаил.