Трубадура

- Будет исполнено, Степан Аркадьевич. Иди уже, пока не обмочился.

***

Завтракал Степка стоя и на кухне. Оказывается, профессор уже откушал и работал. А Тура…

- Ты не работаешь сегодня?

- Я позвонила и сказала, что заболела. Выслушала о себе много лестного, но… Неважно.

Вопросов на тему работы Степа больше задавать не стал, вместо этого попросил добавки каши.

- Ту, слушай… А ты деду… не…

- Нет.

Ответ был короткий, как и были краткими рваные движения, которыми она вытирала чашку. Ну и правильно, так-то. Чего старичок сделать может? Только расстраивать лишний раз.

Финал завтрака был испорчен явлением Елены Преужасной. Она возникла в проеме кухни разгневанной фурией.

- Тура, что тут произошло?! Мне звонил Кирилл, сказал, что его избили!!!

- Избили? – даже Степану стало страшно от голоса Туры. И от того, как она медленно приближалась к Елене Павловне, стоявшей в дверях. И вспомнились почему-то слова Ту про неродную мать. Это было бы отличное объяснение. Потому что более непохожих друг на друга женщин трудно было представить: молодящаяся перезрелая дама в ярком макияже, нелепых обтягивающих шмотках и нервной струной натянутая беловолосая тонкая девушка. – Он пытался меня изнасиловать!

- Ой, Тура, - Елена Падлна даже сдула со лба несуществующую прядку. – Это все твоя фригидность и потаенные сексуальные фантазии. Ты все это себе придумала.

- Придумала?! Ты своему любовнику дала ключ, чтобы он надо мной… меня… ты тварь!!!

У Степки молниеносная реакция. И руку он перехватил – еще на полпути до щеки Туры.

- Больно! – взвизгнула Елена Преужасная.

- Детей надо бить, когда они поперек лавки лежат, - Степа поразился, как спокойно звучал его голос. - А когда вдоль легли – уже стыдно и бесполезно.

- Отпусти руку!

- Вы меня поняли?

Она только кивнула с бессильной злобой. И, как только Степа разжал пальцы, вылетела с кухни.