Браки совершаются на небесах

Кристина знала — даже не столько знала, сколько чувствовала, — что у мамы непростая семейная история. Это было несложно понять. Это было словно два разнополярных полюса. С одной стороны — большая, шумная, дружная семья отца во главе с Василисой Карповой, которую Кристина не помнила, но та успела подержать младшую правнучку на руках. Крис видела эту фотографию — собственная белая макушка и морщинистые натруженные руки прабабушки. И с другой стороны, словно в противоположность — полная пустота со стороны матери. Лишь бережно хранимое фото прадеда, видного ученого Павла Корнеевича Дурова. И скупые слова о том, что кое-какие родственники живут в Норвегии.

Шу и Рю потом опытным путем на своей шкуре выяснили — какие. А теперь вот Кристина продолжила это знакомство.

Она ни разу не пожалела, что приехала сюда. И дело было даже не только в месте, в котором Крис обрела покой. Дело было еще и в Лене. Кристина понимала, что когда-то давно, еще до ее рождения, случилось что-то плохое между мамой и Леной. Но… Но Крис нравилась эта женщина. Нравилась она сама и то место, где она жила. То место, которое существовало благодаря ей.

Послеобеденную тишину, наполненную только негромкими разговорами, нарушил телефонный звонок. А вот и мама.

— Привет, мамочка.

— Кристина, это правда? Ты в Норвегии?

— Да. Я здесь. С Леной.

Ответная тишина была красноречивой. Крис поняла, что сказала так зря. Надо было как-то иначе. Только как? Но мама нарушила молчание первой.

— Девочка моя, тебе там хорошо?

Крис вздохнула. Мама — такая мама.

— Да, у меня все в порядке. Правда, мамуль. Не волнуйся, — Кристина вздохнула и добавила: — Все хорошо. Я тебя очень люблю, мамочка.

В трубке всхлипнули — отчетливо и коротко.

— Я тебя, доченька. Если тебе там и в самом деле хорошо… Я просто переживаю за тебя, девочка моя.

— Мне тут и в самом деле хорошо! — поспешила уверить Крис. — И я скоро вернусь. Привезу тебе варежки на гагачьем пуху.

В трубке хмыкнули.

— Хорошо. Буду ждать.

— Как Вероника?

— Она будет рада новым варежкам.

— Я привезу ей шапку.

Кристина отложила телефон, взял кочергу, помешала угли. Что бы там ни было между мамой и Леной — оно осталось в прошлом. Время стирает все обиды, разве нет?