Ответа не было. И лишь спустя десять минут, когда она и в самом деле сделала себе кофе, пришло:
Наверное, ему следовало бы тоже написать, что он из-за нее не спал всю ночь. Но врать он себе теперь не позволял. Не ей, по крайней мере.
Хотя Павел действительно спал сегодня часа два. Но не из-за Инги. Хотя… может быть, из-за нее тоже.
На темно-коричневой коже дивана пятно крови почти незаметно. Но оно там есть. Теперь диван точно придется выкинуть. К тому же он скрипит. Не оставлять же Смирнову такое наследство. Впрочем, не факт, что Паша что-то успеет сделать. С большой долей вероятности сегодня же будет принято решение о его увольнении. Но пока его нет…
— Кофе и брауни.
Ему нужно еще кофе и быстрых углеводов. День предстоит сложный.
А вчера он не смог уехать. Ему некуда было ехать. Дома у него теперь нет. В гостиницу… С тем же успехом сегодня можно переночевать в апартаментах в офисе. Где в ванной лежит еще влажное полотенце, которым вытиралась Инга. Он тоже им воспользовался. А потом лежал без сна минут двадцать. Встал — и пошел работать. Работал в минувшую ночь Павел Мороз не на «Т-Телеком», а на себя.
Смирнов вошел без стука и предупреждения. Спустя полчаса после того, как Павел провел рабочее совещание с замами. Люди выглядели в разной степени растерянным, его изучали исподтишка, но Павел не позволил себе никаких ненужных реплик и реакциий. Пока… пока все идет по плану. И Паша предпочитает считать, что это его план.
— Ну, одумался? — Сергей Антонович сел на стул напротив. Тут же в кабинет вплыла Лаура, неся две чашки кофе. Пока еще две. И пока еще Павел Мороз — в кресле директора.
Паша дождался, пока секретарь покинет кабинет, сделал глоток кофе и лишь потом ответил.
— А вы, Сергей Антонович?
— В чем это я должен одуматься? — буркнул тесть и тоже ткнулся губами в чашку.
— Вы мне вчера карами небесными грозили, — ровно ответил Павел. — И во всех смертных грехах уличали. Убедились, что я вас не обворовывал, не подставлял, не обманывал?
Смирнов посопел.