— Я не хочу возвращаться, — неожиданно для себя вдруг призналась Лиза. И под внимательным и веселым взглядом начальника научной станции обхватила руками чашку и уставилась в нее, будто там, на дне, были какие-то ответы или советы.
— Что, уже полюбились наши места? — в голосе Льва Федоровича виноватые интонации тут же сменила гордость.
Лиза кивнула. Кравцов озвучил очевидное. Это место действительно… Лиза пока и мысли допустить не могла, что она вот скоро, завтра, например, сядет на катер и уедет отсюда. Да она же тут ничего еще не видела толком!
— Скажите, Лев Федорович, а что там с тем местом, в котором жил мой дед? Вы говорили, что пока не нашли егеря на его место?
— Не нашел, — согласился Кравцов. — Но вы же не егерь, Лизавет Георгиевна.
— Ну, так а других вакансий для меня у вас, как я понимаю, на данный момент нет?
— Нет, — снова согласился Лев Федорович.
— Вот и возьмите меня егерем. Для этого же специальное образование не требуется?
Кравцов уставился на Лизу, как на умалишенную.
— Да какой из вас егерь, Лизавет Георгиевна? Нет, я не в оскорбительном смысле! Но вам же придется жить не здесь, а там, в домике егеря. Это отсюда километров двадцать по берегу, причем по воде. Туда иначе не добраться. Там же ничегошеньки нет!
— Ну как это нет? — Лизу охватил какой-то непонятный азарт. И еще подняло голову фирменное, семейное упрямство. — Дед мой как-то же там жил?
— Ну, вы сравнили! — всплеснул руками Лев Федорович, едва не опрокинув чашки. — Матвей Исаевич привык за столько лет. Он же человек другого поколения, другого понятия о комфорте, уж простите за откровенность. А вы ученый, из столицы, к другому привыкли. У нас тут на базе и то многие с непривычки жалуются — Интернета стабильного нет, связь только экстренная. Правда, с другой стороны, ничего не отвлекает от научной работы, — Кравцов хмыкнул себе в бороду. — А там-то вообще…
— Что — вообще? — и не думала сдавать позиции Лиза. — Условия же для жизни есть? Или Матвей Исаевич там в дупле жил, как белка?
Кравцов, кажется, Лизиной настойчивости не обрадовался, а даже и обиделся.
— Не в дупле и не белка, — буркнул он. — Дом там имеется, и добротный дом. И даже дизельный генератор есть. И биотуалет — это вот последнее наше приобретение деду Матвею. А всего остального, уж простите — нет. Вместо холодильника — погреб. Связи нет никакой, даже рация не пробивает. Полный, как говорится, автоном. Лодочка имеется, но резиновая, с простеньким мотором, который, к тому же, кажется, совсем загрустил. Летом-то ничего, когда навигация, катера постоянно ходят, к деду Матвею все как паломничество шли — и привозили постоянно — то одно, то другое. Там же, Лизавет Георгиевна, магазина-то нету. Что в запасе будет — то и придется кушать. Летом-то Матвею Исаевичу постоянно подвозили все, что душе угодно, и хлеб свежий, да и… — Кравцов махнул рукой. — Словом, все, что можно купить в поселке — все привозили, стоило ему попросить. А иногда и без просьб. Это же дед Матвей. А зимой дело другое. Зимой озеро встанет, то есть, замерзнет в районе поселка, где-то примерно в ноябре. И до апреля — все. Сиди один как сыч.
— А как же… лодка? Вы же сказали, что там лодка есть. Мотор, положим, можно починить. Можно же?
— Да мотор-то починить можно, — Лев Федорович как-то раздосадовано отхлебнул чаю. — Не в моторе дело. На резиновой лодке по зимней воде разве что вдоль берега можно пройти немного. А так… — он покачал головой, потом махнул рукой. — Зимой озеро неспокойное. Очень.
— Так, получается… — медленно начала Лиза. — Получается, мой дед с ноября по апрель… — Лиза начала загибать пальцы. — Получается, он полгода жил вообще один?!
— Ну, не полгода, там меньше выходит. Скорее пять месяцев, с хвостиком. Ну и год на год не приходится — когда навигация прекращается и начинается снова.
— Совсем-совсем один? — Лиза никак не могла это уложить в голове.