— Торт тебе привез. И хлеба свежего.
Эти простые слова оказали на Лизу какое-то странное воздействие. И вчерашняя злость на Акинфея куда-то делась. И внезапно проснувшийся инстинкт охранника тоже пропал. И торта вдруг захотелось… просто до слез. Никогда бы не подумала, что можно хотеть торт до слез.
— Спускайся, — от волнения получилось сухо.
— Собака не тронет? — Акинфей опасливо косился на Тумана. Тот не рычал, зубы не скалил, но вся его поза говорила о том, что в любой момент готов кинуться. Лиза потрепала пса по холке.
— Свои, Туман, свои.
— Смотри-ка, обжилась.
— Торт давай.
Твои планы могут поменяться в одно мгновение. Вот только что ты собиралась в лес проверять фотоловушки, а теперь собираешься пить чай с тортом.
— Торт как называется?
— А пес его знает. Главное, свежий. Вроде, не растряс.
Торт оказался вкусный. Лиза не была сладкоежкой, но ей казалось, что ничего вкуснее этого торта она в жизни не ела. Это вообще было похоже на какой-то сюр — сидеть в доме, затерянном в глухой сибирской тайге на берегу озера, и есть свежайший торт.
— Ты чего вчера взъелась-то?
Лиза заставила себя оторваться от торта. За вчерашнее Акинфей расплатился сполна. Но границы все же расставить необходимо.
— Ты же знаешь, что сюда нельзя. Заповедник, — Лиза поразилась, как легко и незаметно они перешли с Акинфеем на «ты».
— Знаю, что нельзя. И без крайней необходимости сюда бы не сунулся. Нас штрафуют за это. Но ты ж сама позвала.
Лиза отложила ложку.
— Объясни, что ты имеешь в виду. Ты вчера сказал, сегодня повторяешь. Я не звала. Как я могла кого-то позвать? Тут кричи — не докричишься.
Акинфей какое-то время молча и внимательно смотрел на нее.
— То есть, ты не знаешь?
— Чего?