Он резко встал.
— Пойдем.
Пришли они в итоге на смотровую площадку.
— Вот! — Акинфей ткнул пальцем в полощущееся на ветру красное полотенце.
— Это мое полотенце. Я его сушить повесила.
Акинфей закатил глаза.
— То есть, тебе Кравцов про это не рассказал? Вот же… — он что-то пробормотал под нос, явно нецензурное. — Мог и не знать, конечно. Но вряд ли. Это место с озера видно. Если там висит красная тряпка — значит, деду Матвею что-то нужно. И первый же катер, с которого увидели знак, сюда сворачивает. Есть туристы, нет — пофиг. У нас, у капитанов, такая договоренность была с дедом Матвеем. Все ее соблюдали.
— Обалдеть… — только и смогла сказать Лиза. Это было… Как-то так по-настоящему. Такой большой человеческий коллективный поступок. И такая редкость по нынешним временам. Как там Лис говорил про деда Матвея — легенда? Она самая. И Лиза теперь тоже часть этой легенды.
Она протянула руку и резко сдернула полотенце с перекладины. Оказывается, никакой это не турник. Это местная сигнальная система.
Гондор зажигает огни, блин!
Лиза нервно хмыкнула.
— У тебя, поди, вчера паломничество было? Если ты полотенце не сняла.
— Я сняла, — вспомнила Лиза. — Сразу после того, как ты уехал, вспомнила почему-то — и сняла. — Теперь хмыкнул Акинфей, а Лиза махнула рукой. — Пойдем торт доедать!
Теперь Лизе было стыдно за вчерашнее. И поэтому она хлопотала вокруг Акинфея, подливала чай, расспрашивала — обо всем потихоньку.
— А почему ты Акинфей?
— Обыкновенно почему, — он наслаждался вниманием. — У нас тут так повелось — редко кого из капитанов по именам называют. Все больше по прозвищам.
— Позывной?
— Вроде того. Вон Лис — его все так называют. Лис — он и есть Лис. От фамилии потому что. А моя фамилия Акинфеев. Акинфеев Анатолий Геннадьевич. Холостой, между прочим.
Лиза рассмеялась. Этот Анатолий теперь не вызывал у нее даже малой толики неприятных эмоций. Ну и что, что зубы золотые. Мало ли какие у человека понятия о прекрасном.
— Что, не хватает женской ласки? — решила она подыграть Акинфею.