Ах вот как? Таки «Пошел вон!». Игра пошла совсем в открытую.
– Хорошо. Я уйду. Но скоро вернусь.
Конищев поперся его провожать до ворот.
– До встречи, Виктор Эммануилович. Советую хорошенько подумать и вспомнить. Это поможет вам рассчитывать на снисхождение.
Конищев ничего ему не ответил.
А Петр с раздражением уставился на запертые ворота. А если Эля в самом деле там? А если ей что-то угрожает? Но… Нет, Конищев не вел бы себя так, если бы Эля была заперта где-то в доме. Он не может не понимать, что тогда ее найдут при обыске. Или… или ее тело.
Но перепрятать он же уже не сможет. Да где этот чертов Кораблев?! Петр запрокинул голову, прикидывая высоту забора.
Нет. Нельзя. Чуть-чуть подождать. И не фантазировать. Петр с шумным выдохом развернулся от забора, полез в карман за телефоном, чтобы набрать Кораблева. И замер.
Среди пожухлой травы валялся окурок. Петр наклонился, подобрал его. Вокруг фильтра четко читались буквы.
«Герцеговина-Флор».
Петр долго смотрела на этот окурок. Потом снова резко полез в карман за телефоном. Краткие розыски информации подвели итог, к которому уже самостоятельно пришел Петр. Эти сигареты больше не продаются в официальном порядке, купить их можно только с рук у особо запасливых граждан или из каких-то остатков. Откуда они у Эли – это отдельный вопрос. Но какова вероятность, что где-то рядом живет еще один любитель таких сигарет?
Значит, Эля была здесь.
Звук автомобильного мотора прозвучал музыкой. Петр с нетерпением смотрел на подъезжающий с включенной «мигалкой» «уазик». Едва машина остановилась, из нее быстро выскочил Кораблев.
– С ордером?
– Конечно. И не только. На всякий случай, Славу с Иртышом прихватил.
Из другой двери выходил кинолог с собакой. А следом подкатила вторая машина.
Петр резко развернулся к воротам и снова нажал на кнопку домофона.
– Открывайте, полиция.
Обыск ничего не дал. Вот вообще ничего. Группа во главе с Петром и Арсением быстро, но тщательно прочесала весь дом, заглянули в цокольный этаж, гараж, баню.
Никаких следов Эли. Единственное, что изменилось – это все более и более нервное поведение подруги Конищева. Ее буквально трясло от страха.
ebooksa