Кража в особо крупных чувствах

22
18
20
22
24
26
28
30
***

Он пошел провожать врача. Хотя бы до лифта.

– Никаких тревожащих признаков я не вижу, – опередила доктор его вопросы. – Температура нормальная, легкие чистые, слизистые в порядке. Поставила укол с комплексом витаминов. Из рекомендаций – обильное теплое питье, усиленное питание.

– Усиленное питание – это… пицца? – как-то глупо переспросил Пётр. И почувствовал, что краснеет под взглядом доктора.

– Пиццу тоже можно. Я вам пришлю ориентировочный рацион.

– Хорошо.

– Тогда до завтра. В то же время?

– Да.

Петр вернулся в квартиру, озадаченный вопросом питания. Но эти мысли из его головы сразу же и выпали.

Потому что умница-разумница Эля, которая так спокойно разговаривала с врачом, тут же бросилась к Петру, обхватила руками за шею, прижалась.

И молчала. И дрожала.

Петр обнимал ее, как мог, крепко. И не мог понять, что ему теперь делать. Врач сказал, что с Элей все в порядке. Но если она так дрожит – значит, не совсем в порядке.

– Эля… – он провел рукой по спутанным светлым волосам. – Элечка…

– Там было холодно… – вдруг хрипло выдохнула Эля ему в шею. Крупно вздрогнула. – Темно и очень холодно. Но я знала… я знала, что ты за мной придешь…

– Эля… – беспомощно выдохнул Петр.

– Согрей меня, – Элина вдруг подняла лицо. – Согрей меня, пожалуйста.

Вот про питание он у врача выспросил. А про другое – нет. И спрашивать уже поздно. Когда женщина просит мужчину согреть ее – отказать невозможно. Только исполнять.

И Петр наклонился к поднятому к нему лицу.

***

Поразительно устроен человеческий мозг. Это центр управления всем телом. Как быстро он способен, если не поврежден критично, восстановить видимость нормальности. Взять все под контроль, чтобы человек говорил и делал то, что от него ожидают.

Но сгусток ледяной тьмы внутри никуда не делся. Его не способен изгнать даже мозг. Он может затолкать этот сгусток куда-то глубоко внутрь, сплести вокруг него кокон, создающий иллюзию, что тут ничего нет. Что ничего не было. Но сам это темный, дышащий ледяным холодом одиночества и отчаяния сгусток никуда не делся.

И заставить его исчезнуть навсегда может только одно.