Кража в особо крупных чувствах

22
18
20
22
24
26
28
30

– А в сухом остатке у нас отсутствие алиби, – с довольным видом сообщил Арсений, разламывая сушку.

– Даже намека нет?

– А вам больше скажу, Пётр Тихонович… – Арсений выдержал театральную паузу. – На момент убийства Конищева «плакающий мальчик» был в Москве.

– Вот это поворот. Неужели сам сразу – и признался?

– Секреты мастерства, – скромно потупился Арсений. А потом принялся хвастаться. – Я сразу понял, что там дело нечисто с алиби, и как-то по наитию намекнул, что сделаю запрос в авиакомпании, которые летают из Оренбурга – и Поварницын, возрыдав, сообщил, что прилетал в Москву.

– Как он объясняет – зачем?

– Ну, сначала что-то попытался присочинить про деловую командировку. А потом, еще раз возрыдав, сообщил, что приезжал встретиться с отцом.

– Все любопытнее и любопытнее. И что же – встретился?

– Он прилетел в день убийства утренним рейсом. Сказал, что хотел поговорить с отцом, но никак не мог решиться, и в тот день не приходил к Конищеву и не звонил ему.

– Что делал?

– Говорит, гулял по столице, все больше в окрестностях отчего дома, и набирался решимости на разговор.

– О чем говорить-то хотел?

– А! – махнул Арсений рукой. – Я так и не понял толком. Что-то из серии: хочу ли я, могу ли я, гавно ли я, магнолия! В общем, хотел то ли претензий выкатить, то ли изобразить возвращение блудного сына, то ли еще что-то. Он на этом месте особенно сильно выл.

– Дальше.

– На следующий день ему позвонила Элина Конищева и сообщила о смерти профессора. И сынок, вместо того, чтобы остаться на похороны отца и поддержать мачеху, срочно рванул к маменьке под юбку в Оренбург.

– Где провел ночь после убийства Конищева?

– В хостеле.

– Показание подтверждаются?

– Сделал запрос в авиакомпанию и хостел. Завтра информация будет.

Петр вздохнул и еще отхлебнул чаю.