– Двадцать пятое ноября, вторник, – ответил без раздумий.
– Точно. А пять лет назад это была среда.
Потом она потянула его за собой.
– Пойдем, холодно. Вивальди на улице я больше не играю.
Илья пошел за женой.
Так это что же… день их встречи? Она помнит?!
– И все же, куда ты потратила те пять тысяч? – Илья открыл дверь подъезда.
– Думаю, спустя пять лет можно признаться. Я их инвестировала в твоего друга Контрабаса.
Он молчал. И думал о том, как сильно изменилась его жизнь за прошедшие пять лет. Пять очень счастливых лет.
Уже в лифте, целуя Май в холодный нос, Илья произнес:
– Неплохое вложение.
Вспомни Контрабаса – и вот он, пожалуйста. Впрочем, Сева не мог пропустить премьеру. Всегда поздравлял. Раньше, бывало, и в театр заходил на премьеры. Но теперь – лишь звонок из Вены.
Майя прошла за Ильей на кухню, продолжая телефонный разговор. И там наблюдала, как он достает шампанское и бокалы, открывает с мягким хлопком бутылку. И, разливая напиток по фужерам, произносит:
– Передавай привет господину Контрабасу.
Майя послушно и с улыбкой ретранслировала привет собеседнику.
– Илье Юльевичу мое почтение, – ответствовал Всеволод. «Горгоныч» и «мсье Медуз» канули в Лету, как только Майя сообщила о своем грядущем замужестве. С тех пор – только Илья Юльевич, не иначе. Впрочем, и «господин Контрабас» Июля теперь звучало иначе. Не только с иронией, но и с толикой уважения. – Ладно, МайМихална, откланиваюсь. Празднуйте спокойно. Заслужили.
Майя попрощалась с другом и отложила телефон. Невеселый голос у Севки, и уезжал он в Вену совсем не в том настроении, в каком должны быть люди, приглашенные в Венский филармонический. Но ответа Майя пока так и не добилась. Впрочем, она еще и не старалась толком. Но обязательно постарается в самое ближайшее время. Только не сейчас. Сегодня… сегодня совершенно особенный день. И Майя приняла протянутый бокал.
– С премьерой, Май. С очередной великолепной премьерой.