– Ванечка! – на плечи ложится тонкая рука, ему что-то щекотно шепчут на ухо, иногда прерываясь на громкий и не совсем трезвый смех. Иван кивает и улыбается, даже не вслушиваясь в то, что ему говорят. Обычные глупости. Улыбаемся и машем.
Длинноногая модель довольно вспархивает с барного табурета. И на смену ей приходит именинник собственной персоной. На плечи Тобола ложится в этот раз мужская рука – тоже довольно тонкая, с длинными пальцами и прекрасным маникюром.
– Ты грустишь, мой мальчик?
– Отнюдь, – Ваня толкает своим хайболом с виски – вторым за сегодняшний вечер и, скорее всего, последним – коктейльный бокал Фила. – Твое здоровье, дорогой.
– Спасибо, мой хороший, – Лебедев одним глотком допивает и делает знак бармену. – Я на самом деле очень рад, что ты пришел. Ты в последнее время вне тусовки, и по тебе все ужасно скучают, Ванечка.
– Некогда, – преувеличенно громко вздыхает Иван. – Пашу не поднимая головы. Точнее, не отрывая глаз от видоискателя.
– Да, знаю, – смеется Лебедев. – Ты теперь серьезный человек, на глупости времени нет.
– Вроде того, – кивает Тобольцев. – А иначе меня Рох съест. У нас же платежи и обязательства.
– Слушай, – оживляется вдруг Фил. – А раз ты такой до денег жадный… Не хочешь бросить вызов собственным возможностям и поработать с Пшеничной?
Тобольцев хмурит лоб, пытаясь вспомнить. Вспоминает. Новое светило отечественной модной индустрии. Ее показы стали шоком на двух последних Неделях высокой моды. Дизайнер отличалась смелостью идей, тягой к эксперименту и на редкость даже для модного мира стервозным и склочным характером. Фил, не скрывая удовольствия, в красках рассказывает, что с ней отказались работать уже шесть фотографов – из числа элиты. И даже увеличенный в полтора раза ценник не смягчил сердца работников объектива. Видимо, госпожа Пшеничная успела фотобратии крепко насолить.
– Ей на парижский показ не с кем ехать. Абы кого брать не хочет, а кто поприличней – либо заняты, либо не хотят иметь с ней дело. Истеричка же.
– Сколько предлагает?
От озвученной суммы у Ивана поползли брови вверх. Однако. Но обдумать не успел – снова налетели. «Ванечка, чмоки!», «Куда наш Ваня пропал?», «Ванечка, а ты будешь в Париже?» Он привычно улыбался, шутил, стукался бокалами, но почти не пил. Спустя час по отработанной уже схеме вышел позвонить.
И через пять минут ехал в такси домой. Может, и к лучшему, что у Дуни дедлайн и она не смогла составить Ивану компанию. Скорее всего, здесь бы ей не понравилось. Не по-царски.
Домой он добрался в начале двенадцатого. Окна темные, Дуня, наверное, уже спит. Такси, высадив пассажира, стало разворачиваться и ярко выхватило из темноты свежее объявление на подъездной двери. «Продам трехкомнатную квартиру в вашем доме». Не задумываясь – зачем, Иван аккуратно оторвал бумажку с телефонным номером.
В квартире и в самом деле темно и тихо. Царские сапожки на месте, но он заглянул в спальню. Луч из прихожей осветил темную россыпь волос на подушке и алые капли маникюра на одеяле. Почивает государыня. Что ж, не будем шуметь.
Душ, привычно побриться на ночь, зачем-то стакан молока. И под теплый бок. Тут Дуняша все-таки проснулась. Наполовину, наверное.
– Ванечка… – уткнулась носом в его плечо, скользнула ладонью по груди. Сонным голосом: – Ты уже пришел?
– Пришел, – улыбнулся очевидности вопроса. Обнял и прижал к себе.
– Хорошо время провел?
ebooksa