Я надавила на кнопку звонка и стала ждать.
– Кто? – раздался голос, принадлежавший совсем молодой женщине, точно не Антонине Петровне.
«Возможно, это горничная или дочь», – подумала я, а вслух сказала:
– Я снимала здесь квартиру и съехала месяц назад…
– Никого нет дома! – истерично заявила обладательница писклявого голоса.
– А с кем тогда я говорю? – спросила я и почувствовала, как стоявшая рядом Наташка смеется.
– Меня Евгения зовут! – донеслось из динамика.
– Я вещь одну здесь оставила, – стала я объяснять. – Она мне очень дорога.
– Уходите, ничего не знаю!
– Вот те раз! – вырвалось у меня. – Тогда я буду вынуждена обратиться в полицию!
– Приходите завтра! – удивляли из-за дверей.
– А что будет завтра?
– Я посмотрю вашу вещь и отдам, если она здесь, – ответила Евгения.
– Слышишь, ты, как тебя?! – взорвалась я. – Мне это надо сегодня, сейчас и немедленно! Открой дверь!
Не знаю, что так повлияло на девушку, но я услышала звук отпирающегося замка, и наконец дверь открылась. Передо мной стояло юное создание с большими глазами. Нет, это были даже не глаза, а глазищи. В них я увидела страх, недоумение и любопытство.
– Надо осмотреть кровать, – сказала я и шагнула через порог, оттеснив девушку к стене.
– Но…
– Ты, наверное, музыке училась? – попыталась я угадать.
В моем понимании именно так должны выглядеть музыканты. Причем именно скрипачки. Ведь синева под глазами, длинная шея и тонкие пальцы не что иное, как результат изнурительных репетиций…
– Да, ходила в музыкальную школу, – подтвердила Евгения.