Еще раз внимательно оглядев пятерых мужчин и огромную гиену, которая задумчиво принюхивалась к рыбным запахам, Михаил махнул рукой, показывая направление:
– Разом заплатишь. Нам туда.
Протолкавшись через плотную толпу, демобилизованные прошли торговцев лошадиной упряжью и свернули вбок. Там вдоль забора тянулись крытые лавки и сараи.
– А чем грек нам поможет? – высунулся с вопросом Гаврила Безруков. Деревенский кузнец отличался изрядной любознательностью, за что периодически ему прилетало от старших товарищей. Но любопытство от этого не уменьшалось.
– Потому что грек ведет дела с приказчиками из ломбардов. А те продают ему подешевле то, что хозяева выкупить не смогли.
– И?
– Очень часто через эти же ломбарды “иваны” украденное сбывают. Поэтому – вопросов лишних не задаем, радуемся ценнику. Не думаю, что слишком много запросят.
Сарай у Нестора был добротным, с крепкими воротами, тесаной крышей. Кивнув проводнику, заросший черным жестким волосом полный мужчина пересчитал по головам посетителей, довольно потер руки и на всякий пожарный уточнил:
– Что господа хорошие хотят у меня найти?
– Исподнее, рубашки, штаны. Если сапоги есть короткие, то их бы еще посмотрели. Картузы, пиджаки. Домой возвращаться надо, а в таком виде и на порог не пустят. Но, сразу предупреждаю, златом-серебром не богаты.
– Знаю, в армии деньги обычно у того, кто на кассе сидит. А солдатики в очереди – последние... Все есть, прошу заходить, примерять будем.
После того, как все пятеро обзавелись новыми рубашками, брюками, вполне приличными пиджаками и остальными полезными вещами, грек выставил на тянувшийся вдоль стены прилавок штук двадцать сапог разной степени “убитости” и заявил:
– По пятнадцать рубликов с каждого выходит. С обувкой если.
– Не шути так, Нестор... Как по отчеству-то?
– Алексеич, а что?
– Значит, Нестор Алексеевич, красная цена на одного должна быть около восьми рублей. Брюки с пиджаком четыре, не больше. Рубашки и все остальное еще на полтора. И два с половиной за сапоги. Правильно считаю?
– Обидно ты считаешь, парень. Здесь товару только...
– Ты мне еще расскажи, сколько приказчик тебе скидку сделал. Я в лавке несколько лет стоял, все эти разговоры и цены посреди ночи до словечка перескажу и не запнусь. Давай так. Из уважения к тебе до десятки подниму. И ты еще каждому сидор хороший дашь, чтобы мы туда форму уложили. И ремни вон те, кожаные. Боюсь я, что отощали в дороге и штаны будут спадать на каждом шагу.
– По десять?.. Не, если только пару рублей со своей цены сброшу.
Покрутив по углам головой, Макаров ткнул пальцем в полки, заставленные коробками: