Другая девушка усмехается.
У меня перехватывает горло от ее слов.
Я доверяла Джасперу.
Я доверяла своим родителям.
Я доверяла своим друзьям.
В итоге? В итоге я осталась одна.
Здесь, в этом холодном месте. Я ненавижу это. И я ненавижу всех, кто меня сюда поместил.
— Меня зовут Оливия, — продолжает она, расчесывая пальцами свои густые волнистые волосы. Мои до сих пор рыхлые и неровные с тех пор, как я неосторожно срезала их две недели назад.
Ее темные глаза с тревогой перемещаются между нами. Должно быть, тяжело быть человеком, который может растопить лед среди нас шестерых. Она пытается завязать разговор, как и предложила доктор Бэйли.
— Я здесь, потому что пристрастилась к героину. Я была здесь два года назад, но через несколько месяцев у меня случился рецидив. Поэтому я снова здесь. На этот раз я хочу поправиться.
Девушка, которая насмехалась, крошечная азиатка с фиолетовыми волосами и губами, накрашенными темно-красной помадой.
— Ты целуешь ее в задницу? Доктор Я-хочу-вылечить-тебя?
Оливия вздрагивает, опуская взгляд. Ее плечи опускаются в отвергнутой позе.
— Эй, не знаю, как насчет Оливии, но я обязательно поцелую задницу доктора Бэйли. У нее классная задница, — вступает другой голос, на этот раз с сильным немецким акцентом.
— Иу, ты любишь бабушек?
— Доктору Бэйли максимум 35 лет. И она горячая штучка, ясно?
— Я склонна к суициду.
Все замолкают, комната наполняется тишиной. Поворачиваемся к девушке в дальнем углу, справа от меня. Теперь, когда наше внимание сосредоточено на ней, она издает резкий насмешливый смешок.
— У меня каким-то образом за последние две минуты выросли две головы?
— Нет, — шепчу я.