— Правду? — отрезал он.
— Грейсон сказал мне…
Выражение его лица было грозным.
— Ага. Так? — закипел он. — Что ты хочешь узнать?
— Почему ты мне не сказал? — тихо спросила я.
— Ты никогда не давала мне шанса.
— Ты мог бы крикнуть мне это в лицо, — парировала я, покидая удобные одеяла и вставая.
Мэддокс и я были лицом к лицу. Его челюсти сжались, а плечи напряглись. Над нами дул сильный ветер, и я вздрогнула, чувствуя, как зимний холод просачивается сквозь слои моей одежды.
— Почему ты мне не сказал? — спросила я снова. — Почему ты позволил мне поверить в худшее?
Его голубые глаза вспыхнули, но губы сомкнулись. Он упорно молчал. Я ткнула пальцем в перчатке ему в грудь.
— Скажи мне! Я хочу знать!
— Потому что, — рявкнул Мэддокс. Его рука резко дернулась, и он схватил меня за бицепс, тряся меня. Его голова низко опустилась, его холодное дыхание коснулось моих замерзших губ.
— Потому что я предпочел бы, чтобы ты поверила в самое худшее во мне, чем дать тебе надежду только для того, чтобы ее у тебя отняли!
Он резко отпустил меня, и я отшатнулась. Мэддокс издал обиженный звук в задней части горла, когда провел рукой по голове, его пальцы дергали его за волосы.
— Я не знал, смогу ли я собрать все необходимые доказательства. Я не знал, сможем ли мы снова открыться и выиграть это дело! Я, блядь, не знал, и мне нужно было быть готовым. Я не хотел видеть эту надежду в твоих глазах, лишь бы она увяла, если мы не сможем… если мы не сможем… блядь, Лила! ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ ОТ МЕНЯ?
— Я хочу тебя, — едва выдохнула я холодными, замерзшими губами. — Только тебя.
— Остановись, — прохрипел он.
— Спасибо, — прошептала я. — За то, что наконец сказал мне правду. Вот что я хотела услышать.
Его губы скривились в усмешке.
— Уходи.