Наконец всё было испробовано и нахвалено, и настало время десерта, и можно было поговорить. Мужчины удалились в сигарную комнату, оставив женщин одних. Конечно же все разговоры сейчас крутились вокруг ситуации с Ханиданом, новинок из Никольского уезда и майских сезонов.
Про Ханидан все говорили шёпотом, информации было мало, но все ждали, что императору удастся договорится о мире с шахом. Войны не хотел никто.
Елизавета Ивановна, хозяйка дома, рассказала, что выписала себе из Никольского несколько фунтов мыла и теперь счастлива, потому как говорят, что всё производство этого мыла остановлено, и на Никольской фабрике пока будут делать какое-то другое мыло по специальному заказу военно-медицинской канцелярии.
— Даже наш медикус, который сам из Кравеца, увидев это мыло долго удивлялся чистоте, мягкости и аромату. Говорит, что такого нигде не видел, — с придыханием продолжала рассказывать генеральша.
— А ещё говорят, что там же делают какие-то чудесные кримы, которые просто возвращают молодость, — добавила Аргамакова, снизив голос до шёпота.
— Говорят на майские сезоны императрица будет готовить бал, — вдруг сказала баронесса Адлерберг, — мне так нравятся её балы, всегда очень изысканно и интересно. Наша императрица умеет найти интересных музыкантов или театры.
И графина Балашова поняла, — вот оно, пора
— А я с ужасом жду майских сезонов, — грустно сказала она и сделала паузу, давая возможность собеседницам переспросить
— Почему, — ахнули женщины
— На майские сезоны в столицу приедет некая Ирэн Виленская, помните такую? — графиня в дополнение к голосу сделала скорбное лицо
Баронесса Адлерберг закивала:
— Кажется там была какая-то история с … вашим сыном…, ой простите
Графиня уже достала платочек и приложив его к сухим глазам сообщила:
— К сожалению, да, эта женщина совратила моего мальчика, ушла от мужа и вот теперь снова едет в столицу, чтобы разрушить Кириллу жизнь, а ведь мы только что сговорились на помолвку с княжной Софьей Обуховой. Что теперь делать, ума не приложу.
И графиня снова приложила платочек к глазам.
Вскоре вернулись мужчины и подали десерт. На десерт было тоже модное нынче ягодное суфле на бисквите, его кушали десертными ложечками и ложечки эти у Аргамаковых тоже были из чернёного серебра, как и подстаканники с видами столицы.
Вечером Елизавета Ивановна спросила супруга, знает ли он что-нибудь про барона Виленского и его жену, на что генерал-майор Аргамаков лаконично ответил:
— Не наше это дело, Лизонька, сами разберутся.
И Елизавета Ивановна поняла, что графиня Балашова говорила правду.
А графиня Балашова довольная ехала домой, на завтра у неё было приглашение в салон дворян Алябьевых. Светлана Фёдоровна Алябьева отличалась большой общительностью и непременно раз в месяц организовывала литературные чтения, куда приглашались все высокородные дамы столицы. А сам Александр Васильевич Алябьев был главой мануфактур-коллегии, которая отвечала за организацию павильонов на мануфактурной выставке во время майских сезонов.