Пошел купаться Уверлей

— Ей нынче не до песен. Их чиновники разучивают. — Владимир лукаво улыбнулся: — Игорь Васильевич, а если бы вы были не отставным генералом…

— При должности? При должности блатные песни я тоже пел. Жене. Да и то высоко в горах.

— Вот бы сюда лейтенанта Лысенко!

— Ну ничего, когда-нибудь я и ему спою.

— Жаль, что ученые дяди, пишущие учебники по судебной психологии, ничего не знают о душе преступника, — посетовал Фризе. — Их бы послать к вам на стажировку!

— Они, Володя, душу в расчет не берут. — Корнилов разлил остатки водки. Кивнул на стаканы: — Закроем тему?

Фризе с удовольствием вытянулся на широкой кровати. Чистое крахмальное белье слегка пахло лавандой. Он вспомнил, что, когда были живы родители, постельное белье в доме и на даче всегда имело такой запах.

Хозяин заснул моментально. Его узкий диванчик стоял вдоль старой кирпичной стены, наверное, оставшейся от разобранной русской печи. Фризе лениво размышлял о том, почему не довели дело до конца и не разобрали стену. И почему генерал спит на узком диванчике, а его положил на просторную кровать?

Время от времени по комнате пробегал луч от фар припозднившейся машины, где-то рядом девичьи голоса тихо пели старую ласковую песню:

Вот кто-то с горочки спустился,

Наверно, милый мой идет,

На нем зелена гимнастерка,

Она с ума меня сведет.

«Вечер народной песни, — улыбнулся Владимир. — И все песни тягучие и грустные». Он попробовал представить себе, как прозвучала бы этой тихой ночной порой песенка про зайчика и про пальчик, и улыбка у него стала еще шире.

Уже проваливаясь в сладкую дрему, он услышал далекие раскаты грома и стук по крыше первых капель дождя.

Срочно требуется братва

Утром они проснулись бодрые и веселые. Корнилов выкупался в Оредеже, а Фризе в это время варил кофе. Он уже не мучился, как прошлым вечером, от того, что дал себя провести. Чувствовал только хорошую спортивную злость — как боксер перед выходом на ринг — и уверенность в удаче. Лишь где-то глубоко-глубоко в запределье души пульсировал крошечный родничок: «Лиза, Лиза, Лизавета».

За кофе Корнилов поинтересовался:

— Не появились светлые мысли?

— Светлые мысли в моей голове присутствуют постоянно. Нынешнее утро — не исключение. — Он вытащил фото Кюна: — Ошибки быть не может? Федя Кавалер?