— Иди же ко мне, — пробормотал Вигг, привлекая к себе жену и утыкаясь в её холодные неприветливые губы. — Не бойся, это недолго.
Маррей глубоко вздохнула, чтобы успокоить себя, и решительно оттолкнула супруга.
— Я не возлягу с тобой!
— Как это? — усмехнулся Вигг.
— Я никогда не рожу тебе наследника — и твой род погибнет. Это месть за Галинор, за мой народ, который ты и твой отец безжалостно истребили.
— Не может жрица такого говорить! Да я возьму тебя силой! — ухватил её царь.
Сердце Маррей заколотилось. Внутри не было никакой уверенности, но голос не дрогнул.
— Не возьмёшь, — произнесла она. — Я использовала особую мазь, от которой твой детородный орган скрючится и завянет, если прикоснёшься.
Царь оскалился, чёрная борода его задрожала от злости. Он схватил Маррей за волосы, прожигая свирепым взглядом. Владычица не дрогнула даже и тогда. Гнев Владыки был не страшнее, чем ужасы войны, которые ей довелось видеть в детстве.
Вигг выпустил жену и в бешенстве зашагал по комнате. Перед волей жрицы Великой Матери он был бессилен.
Сладкий вкус мести растекался по жилам Маррей. Тело её расслабилось, дух расширился от чувства правильности своего решения. С древних времён, до прихода кровавых царей, жрицы сами выбирали себе мужей, сами решали, кого делать отцами. Маррей улыбнулась собственному триумфу — она обрела внутри силу служить истине, а не раболепствовать.
Царь развернулся и надвинулся на неё зловещей громадой.
— Если ты ляжешь с кем-либо, кроме меня, я убью его! — прошипел он. — Я убью любого, кто хоть пальцем прикоснётся к тебе! Если ты не родишь моего ребёнка, то и ничьего не родишь, жрица! Будь ты проклята!
1-1 Не сильнее судьбы
Ингрид падала.
Падала вперемешку с кусками льда, камней и снега. В висках свистел ветер, живот стиснуло страхом неотступной смерти.
И стояла вокруг какая-то пронзительная насмешливая тишина, словно давая подумать.
“Мне конец! А ведь боги предрекали другое!”
— Она будет наследовать тебе, — прозвучал в воспоминаниях голос бабушки-пророчицы. Она говорила с отцом в их доме, много лет назад. — Ингрид станет первой над волками Нордхейма!
— Никогда! В лес! Отнести и оставить! — приказал тогда отец совершенно безжалостно.