Когда путники вышли из зажатого меж белых стен ущелья, изгибы холмов и скал показались Ингрид знакомыми.
— Вон под тем склоном стоит охотничья хижина, и мы, наверное, можем успеть туда до темноты! — сказала она.
Рейван кивнул.
Но вскоре солнце скрылось за горным хребтом, и сумерки быстро опустились на лес. Среди деревьев замелькали варги, двигаясь вровень с людьми.
Рейван поглядел по сторонам, выругался и ускорил шаг.
Чем сильнее сгущалась тьма, тем меньшее расстояние отделяло хищников от желанной добычи. Рейван на ходу вынул меч. Ингрид от страха крепче вцепилась в плечи воина. Воздух сделался горьким от витавшего вокруг духа смерти.
До убежища оставалось несколько шагов, когда варги напали. Рейван резко развернулся и отшвырнул Ингрид так, что она ударилась спиной о дверь хижины.
— Отворяй! — рявкнул он и кинул ей в ноги мешок.
Клинок засвистел в воздухе. Кровь пролилась на снег. Тело варга рухнуло перед Ингрид. Рычание усиливалось. Из тьмы приближалось множество светящихся глаз.
— Быстрее! — крикнул Рейван.
1-3
Дрожащими руками Ингрид сбросила задвижку и навалилась всем телом на дверь. Очутившись на пороге, она в страхе оглянулась на Рейвана. Хищники бросались на него, и он рубил их одного за другим. Он двигался быстро, со звериной ловкостью и рассекал варгов с нечеловеческой силой.
— Рейван, в дом! Скорее! — воскликнула Ингрид.
Её спаситель влетел в хижину и запер за собой дверь, уложив бревно на опоры. Он громко шумел и топтался в темноте, проверяя, закрыты ли ставни. Хищники остервенело ломились в хижину: рычали, скребли когтями, но потом всё стихло.
Рейван чиркнул кремнем и, увидев запас дров, что-то буркнул. Его лицо в свете лучины было яростным и воинственным, весь он был перепачкан кровью варгов и выглядел подобно зверю. Ингрид испугалась его. Никогда ей не доводилось видеть, чтобы даже те, кого называли волками Нордхейма, принимали такое страшное обличье.
«Кто же ты такой?! — подумала она. — Ни один из воинов отца, лучших рисских воинов, не смог бы в одиночку отбиться от стаи варгов!»
Ингрид забралась на топчан, но ей никак не удавалось найти удобное положение для пылающих болью ног.
Рейван ворчал у очага, разводя огонь. Стружка с заиндевевшего полена не желала разгораться. Холодный воздух непроницаемой пеленой висел над зарождающимся пламенем. В тусклом мерцающем свете Ингрид увидела, как Рейван облизал пальцы, испачканные кровью.
«Человек ли ты?» — ужаснулась Ингрид.
Вскоре поленья громко затрещали в очаге, и вой ветра, гулявшего по крыше, больше не казался таким жутким.