– Даже на каждой плитке резное яблоко? – Он ощупал пальцами узор под ногами.
– А-а-га.
– Это символ твоего Дома, – буркнул Микель. – Символ Дома Раздора Палагеды в Новой Даории прямо под ногами у царей.
Моя ухмылка стала до боли широкой. Его недовольное выражение лица смешило. Уверена, плевать Микелю, какую плитку я выложу. Лишь бы была. Руками людей и даориев выкладка этой площади заняла бы сутки, а я сделала всё за пару минут и без затрат со стороны материалов.
– Ладно, – выдавив страдальческую улыбку, ответил Микель. – Я это заслужил.
– Ещё как заслужил, – согласилась я и встала на ноги, но брату пришлось меня поддержать, чтобы я вновь не рухнула. – Это ведь и твой Дом.
– Что?
– Дом Раздора. Это и твой Дом, Микель, а значит, и твоя символика.
Он продолжал на меня таращиться, словно ни слова не понял из сказанного, хотя я уже бегло говорила на палагейском, а наши языки мало чем отличались. Разве что определённой терминологией. Мы никогда не обсуждали с ним Майрона – нашего дедушку. Микель не спрашивал, а я не поднимала тему, не уверенная, что он вообще воспринимает семью Илиры как свою. Однако глядя, как сперва побледнело, а следом покраснело его лицо, я подумала, что зря мы эту тему замалчивали. Микель в последние месяцы научился удерживать маску спокойствия, скрывая истинные эмоции, но сейчас он был как открытая книга, а его восторг и надежда заметны любому.
– Хочешь прийти в субботу? – спросила я. – В прошлом месяце мы пропустили наш двадцать третий день рождения. У тебя прошла коронация. Ты приглашал, но я не могла себя заставить… – призналась я и запнулась, не в состоянии объяснить свои эмоции.
Расставшись с Каем, вообще не могла заставить себя говорить о чувствах. Планы, проблемы, политика, занятия с наставниками, шутки, ссоры. Могла говорить о чём угодно, только не о Кае и своих эмоциях. У меня их нет. Я ощущаю себя замёрзшей глыбой льда.
– Понимаю. После всего, что мойры и цари сделали… понимаю, почему ты не пришла, Кассия. А твоя помощь неоценима, – серьёзно ответил Микель.
Я благодарно кивнула, осматривая созданную плитку.
– Может, дотянем ту дорогу? – предложила я, но Микель резко мотнул головой.
– Нет. Никаких больше иллюзий, мы вместе обойдём площадь один раз, проверяя, насколько ровно, но на этом всё.
Я не стала спорить, зная, что действительно достигла своего предела на сегодня, а скорее всего, и на ближайшие пару дней. Микель взял меня под локоть и повёл вперёд. Под алыми лучами уходящей звезды мы обошли площадь. Удовлетворённые результатом, вымыли руки, умыли лица и направились к проходу на Переправу. Отсюда он не менее чем в получасе ходьбы, но прогулка мне действительно не повредит. К тому же нужно добраться до усадьбы дедушки.
– В субботу твоя церемония принятия венца, верно? – заговорил Микель после пятнадцати минут в тишине. Мы прошли границы стройки и зашагали по полям. – Ты станешь архонтом Дома Раздора?
– Стану.
Главенство – бремя, но я всё равно воспринимала его как победу. Мне удалось расположить к себе всех. Я усиленно продумала план: получить венец архонта, укрепить власть, через год тайно привезти Хлою с её мамой к нам в усадьбу и начать её обучение. Мы сменим ей цвет волос, чтобы убрать яркую схожесть, и она будет учиться управлять Домом Раздора прямо рядом со мной. Хочу быть уверена, что, отказавшись от титула через несколько лет, не совершу ошибку. Иногда я задумывалась: не понадобится ли Хлое больше времени для накопления необходимых знаний? Если да, то мне придётся дать ей его, а значит, возвращение к Каю будет откладываться.
Мысль об этом чётком плане и о том, что однажды я смогу рассказать Каю всю правду, удерживала моё внимание как единственный свет в конце туннеля, и я не представляла, что делать, если что-то пойдёт не так и он потухнет. У меня нет запасного варианта развития событий. Только этот.