В отличие от меня Тион не выглядел измотанным. Спину держал прямо, на лице выдержанное спокойствие и немного нахмуренные брови, но Тиону пришлось наблюдать часами за тем, как я, сгорбившись за столом, разбирался с горами документов. В подтверждение огненный пару раз моргнул, словно вынырнул из своих мыслей. Или, может, он умеет спать с открытыми глазами?
– Тогда провожу вас до покоев госпожи Лексы и затем уйду.
– Это необязательно.
– Я провожу, – настоял он.
Устало вздохнув, я не стал спорить, уже знакомый с этим тоном. Зашагал по коридору, а охранник практически бесшумно последовал за мной. Я привык к молчаливости Тиона, поэтому не пытался заговорить и не ощущал давления из-за повисшей тишины.
Проблемы с Креоном и советом вроде как поутихли, все шокированы и заняты думами о скором исчезновении нашего мира. Октавия оправилась от горя, и я попросил Лексу почаще составлять ей компанию, забота о ней займёт будни бывшей прорицательницы.
Я потёр переносицу, вспомнив недавнюю встречу с Каем. Вырубив Хела и бросив мне объявление о войне в лицо, он ушёл. Я был достаточно благоразумен, чтобы не задерживать. Сын Гипноса с армией кошмаров за спиной – худший из всех возможных врагов, а охваченный отчаянием, он и вовсе бесстрашен.
Хел после этого не раз заявлялся ко мне, раздражая навязчивой идеей поставить Кая на место и встретиться с Гипносом. Благо Хел наконец присмирел, увидев, как эринии притащили его шпионов. Точнее, подвесили на шпилях храма. Царь Воды был в гневе, горожане в ужасе, а я про себя радовался, что они хоть подвесили их за одежду. Зная Кая, можно было ожидать, что он прикажет наколоть их живыми на шпили, как куски мяса на шампур. Одному, правда, это не помогло: он сорвался. Второго сняли и допросили при Совете пяти царей. Я едва сдержал поток брани в сторону Хела, узнав, что тот приказал разворотить квартиру Кая в Санкт-Данаме. Что он там искал?
А мойры хотят, чтобы мы с палагейцами жили в одном мире. Даже разделённые, мы спокойно сосуществовать не можем.
К счастью, после Совета пяти царей Хел угомонился и хотя бы пообещал больше не провоцировать палагейцев. Я же не мог выбросить из головы слова Кая о Кассии. Её пропажа снизила мои шансы договориться с архонтами практически до нуля. Я никогда не бывал на Переправе, но мысль, что сам Гипнос и его сын не способны найти её, пугала. Без особых усилий произошло именно то, на что так надеялись мойры и цари. Кассия пропала, однако предрекаемая угроза осталась прежней.
Всё пережитое начало казаться до смехотворного бессмысленным. Ради чего были все смерти и планы, если в итоге Кассия просто исчезла, а Даория абсолютно точно сгорит? Эти мысли волнами раздражения распространялись по телу, и я отбросил бесполезные вопросы без ответов.
Проходя мимо окон, я взглянул на темноту за стеклом, не понимая, сколько сейчас времени. Скорее всего, близится полночь. Я совсем заработался. В коридорах уже не было прислуги, часть освещения выключили. Разве что некоторые ночные светильники неярко озаряли коридор. Их хватало, чтобы видеть путь, но высокий потолок и часть стен оставались в сумраке.
– Это странно, – внезапно подал голос Тион.
– Что именно?
– Что мы до сих пор не встретили ни одного гоплита на обходе.
– Вроде всё как обычно, – пробормотал я, но напряг память, сверяясь с воспоминаниями.
– Нет, они либо опаздывают, либо прошли раньше. В любом случае временной промежуток нарушен, а подобное недопустимо, – категорично заявил Тион.