— Нас врасплох не застанут? — бросил я в спину Филиппа.
— Не-е, я людей разместил на самых удобных подходах к городу, должны упредить, — обернувшись, ответил глава моей стражи, на что я кивнул.
Пройдя пару метров, Филипп остановился возле одного из срубов, у которого ошивался Первун.
— Здрав будь, Яромир, — тут же отреагировал Первун и отвесил мне короткий поклон.
— И ты здрав будь, — ответил я, оглядывая дверь сруба, которая была подперта толстой жердиной.
— Вы его взаперти держите? — Я выгнул бровь, глянув на Филиппа.
— Да, он к отцу стремился вернуться, я решил, пусть подождет, — ответил немного смущенно Филипп.
— Поди, еще и связан? — со смешком произнес я.
— Да ну, куда он денется-то, — ответил Филипп и подал знак Первуну, чтобы тот убрал жердину.
— Понятно. Первун, кликни Герася, толмачить будет, — приказал я бойцу.
— Не стоит, он по-нашенски разумеет, — вмешался Филипп.
«О как, по-нашенски, совсем обрусел мой друг, или правильно будет ославянился?» — промелькнуло у меня в голове. Да и сошелся он тут с одной из вдов, что я из полона пруссов освободил. Надеюсь, и потомством скоро обзаведется.
Отворив дверь, я зашел в сруб, внутри стоял полумрак, лишь из меленьких окон под потолком лился свет.
На лежанке из шкур, заложив руку за голову и уставившись в потолок, лежал отрок лет пятнадцати.
— Химот, вставай давай, расскажи все, с чем тебя отец послал, — громко произнес Филипп, зашедший вслед за мной.
Отрок с неохотой поднялся со своего ложа.
Одетый весьма неплохо по нынешним временам, высокий и худощавый, все еще нескладный по-мальчишечьи, лицом же он был похож на своего отца Лембита.
— Я уже все рассказал, — буркнул он, глядя на нас исподлобья.
Мда, парень приехал по приказу отца предупредить нас, а вместо благодарности его заперли да домой не пускают. Я бы тоже был зол.
— Филипп, погодь, — приподнял я руку, останавливая своего друга.