Вероника не хотела в ментовку.
— Какой смысл? Им там, походу, плевать на всё.
— А мы тогда потом на них в прокуратуру накатаем. За бездействие, — настаивал я.
— Ишь ты какой. В прокуратуру. На юридический тебе поступать надо было, а не на ФИРТ.
— Ерунда. Прогеры любую профессию освоить могут. Хоть юриста, хоть экономиста, даже писателя. Но ты мне зубы не заговаривай! Собирайся.
— Свидетелей же все равно нет! Его не найдут!
— А сообщение? Оно же не само материализовалось! Его отследить можно.
Довод был хороший, и Вероника сдалась. Тем более, что по средам нам обоим только к третьей паре. Но я видел, как ей не хотелось.
Пока шли, я глянул, что там по зарплате. За вчера мне едва ли удалось сыграть час, если не считать, что лис мой спал. Я опять решил схитрить и после трехчасового отдыха снова положил персонажа в кровать. Номер-то все равно на сутки оплачен.
Хитрость не сработала. Засчитали лишь те три часа, которые реально были нужны, чтобы восстановить свежесть. Так что карта пополнилась лишь на четыре тысячи рублей…
Я усмехнулся собственной мысли: «Всего лишь на четыре тысячи? Серьезно?»
Ничего, что это за один лишь день, из которых реально я играл час? А что, если я поиграю часов десять, а потом еще посплю четыре часа? Да таким макаром можно отбить займ за два-три дня.
— Пришли, — грустно доложила Вероника.
Мы стояли возле большого трехэтажного здания — районного отделения полиции. Я ухватил подругу за руку и повел внутрь.
Дежурный за стеклом оглядел нас неприветливо.
— Чего? — спросил он сухо.
— Мы по вчерашнему избиению. Заяву писать.
— Пиши, — он сунул лист формата А4 и ткнул пальцем на ручку, привязанную за нить.
— А потом?
— Потом всё, я передам.