– Есть вода.
Она слегка смеется.
– «Шприцер»[24] или даже шампанское было бы прекрасно.
Я закатываю глаза, направляясь на кухню, оставляя ее искать гостиную. У меня в холодильнике полно пива и газированной воды, ни того, ни другого она не получит.
– Твоя кудрявая соседка – это нечто, – кричит она из гостиной, и я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моим губам. – Ну и отношение.
Я не собираюсь объяснять, кто такая Стиви. Это не имеет значения, потому что женщина, сидящая в моей квартире, после сегодняшнего дня не будет иметь никакого значения в моей жизни. Ей не нужно знать самого важного о ней.
Поставив стакан на журнальный столик перед матерью, я сажусь в кресло напротив.
– Что это? – Она смотрит на стакан, как будто шокирована, что я не открыл специально для нее бутылку шампанского.
– Вода.
Она снова заставляет себя натянуто улыбнуться и делает глоток.
– Я так рада, что ты позвонил мне, Эван.
Боже, я ненавижу это имя, когда она его произносит.
Прочистив горло, я еще раз поправляю часы и кручу кольца на пальцах. Мать смотрит на меня, наблюдая за всем этим и, вероятно, подсчитывая, сколько стоят все мои украшения.
Но рассеянно проведя большим пальцем по кольцу на мизинце, я вспоминаю, зачем я это делаю.
– Я позвонил тебе, потому что нам нужно поговорить.
– Я надеялась…
– Мне нужно поговорить, – поправляюсь я.
Ее карие глаза расширяются, она расправляет плечи.
– Пожалуйста, говори.
– Почему ты ушла?