Миля над землей

– Я думал, что самым страшным будет потерять «Чикаго», потерять своих поклонников, но я ошибался. Самое страшное – потерять тебя. Все это время я считал, что мне нужен целый город, чтобы любить меня, но реальность такова, что мне нужен только один человек. Мне нужно, чтобы ты любила меня. Ты всегда была моей избранницей, Ви, и я на мгновение упустил это из виду, но обещаю, тебе больше никогда не придется сомневаться в своем месте в моей жизни.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он не дает мне.

– Если ты хочешь уехать в Сиэтл, я приложу все усилия, чтобы играть в Сиэтле. Если ты хочешь переехать куда-нибудь еще, тогда я тоже перееду. – Он тяжело вздыхает. – Стиви, детка, я последую за тобой куда угодно.

Прежде чем я успеваю вмешаться, он лихорадочно продолжает:

– Раньше мне нравилась жизнь в разъездах, потому что так я на мгновение мог забыть, что дома у меня никого нет. Но единственная причина, по которой мне нравилось путешествовать в этом сезоне, – то, что ты была со мной. Со мной была лучшая часть моего дома. Я влюбился в тебя, когда мы были в миле над землей.

– В милях, – наконец перебиваю я.

– Что?

– В милях. В семи с лишним милях над землей.

Его губы растягиваются в улыбке, но он сдерживает ее.

– Милая, – он закрывает глаза с притворным разочарованием. – Я тут вроде как не развлекаюсь.

Моя грудь вздымается в беззвучном смехе.

– Прости. Пожалуйста, продолжай. – Я подтверждаю просьбу жестом.

– Спасибо. – Его губы сжимаются в жесткую линию, но он явно повеселел. – Итак, что я говорил. Я влюбился в тебя, когда мы были в милях над землей, и я умоляю тебя о взаимности.

Мое лицо смягчается в понимании.

– Я верю тебе, Стиви. Обещаю, что буду верить. Что бы ты ни сказала, я буду верить тебе. – Он делает паузу. – Ты еще любишь меня?

Между нами повисает минута молчания и нерешительности. Глаза Зандерса умоляют меня о взаимности, и как я могу не любить его? Я никогда и не переставала его любить. Я просто хотела, чтобы он мне это позволил.

И теперь он не только позволяет мне его любить, но и просит меня об этом.

Сделав несколько быстрых шагов, я обхватываю его за шею, притягивая к себе. Его губы все такие же, какими я их помню, мягкие и теплые, но он застыл на месте, не двигаясь, как будто не верит, что это происходит на самом деле.

Наконец, спустя мгновение, он улавливает суть, его губы прижимаются к моим, принимая все, что я могу предложить. Его руки скользят по моей пояснице, металл колец вдавливается в мое тело властным прикосновением. Язык ищет возможность раздвинуть мои губы, и я быстро предоставляю ему доступ, и только когда радостные возгласы снаружи начинают расти в геометрической прогрессии, мы отстраняемся друг от друга, но совсем чуть-чуть.

Я делаю вдох через маленькую щель между нашими губами, нуждаясь в том, чтобы наполнить легкие кислородом.