Неужели она что-то подозревает?
– Да, спасибо.
Я смотрю на кольцо со сверкающим бриллиантом на ее пальце и вспоминаю о кольце, спрятанном в моей комнате, надеть которое у меня не хватает смелости. Я хочу все им рассказать. Я хочу с ними поделиться, но мне страшно. Я боюсь, что разобью им сердце, что семья отречется от меня за мое предательство. Мне страшно. Пабло погиб, сражаясь на стороне злых сил, которые сейчас разрушают нашу страну, которые бросили в тюрьму нашего отца, которые избивали его и обращались с ним хуже, чем со скотом. И которые еще могут вернуться, чтобы убить его. Пабло сражался на стороне тех, кто сейчас превратил убийства в кровавое развлечение.
Как я могу им признаться?
– Изабель, Элиза… Беатрис… – Магда вбегает в комнату, в глазах ее слезы, а голос дрожит.
Она падает на пол, и при виде ее меня сковывает страх. Изабель подходит к ней первой, берет за руки и поднимает.
– Что случилось? Что случилось?
Низкий, пронзительный звук вырывается из груди Магды, и мой мир рушится.
– Где Беатрис? – спрашиваю я, и мой голос звучит спокойно, несмотря на охвативший меня ужас. Возможно, я просто уже начала привыкать к насилию. Может быть, Беатрис снова пошла в Ла-Кабанью? Может быть, она сейчас в тюрьме?
Магда делает глубокий вдох, ее трясет.
– Она снаружи. Она. . она нашла его. – Рыдание срывается с ее губ.
– Кого его? – спокойно спрашивает Изабель.
Не дожидаясь ответа, я выбегаю во двор и бегу к главным воротам. Перед домом начинает собираться толпа – садовники, прислуга – кто-то зовет меня по имени, но я могу думать только о Беатрис…
Мои шаги замедляются.
Она сидит на дорожке, посыпанной гравием. Подол ее платья – одного из тех, что мы купили совсем недавно, когда мир наш был прежним, – касается земли. Если бы не окружающая обстановка, она выглядела бы как дебютантка, позирующая для светской фотографии. Если бы ее платье, ее руки и тело, лежащие у нее на коленях, не были испачканы кровью.
Я поняла все в тот момент, когда она посмотрела на меня.
У меня подкашиваются ноги, и я опускаюсь на землю рядом с ней. По щекам текут слезы – я понимаю, что плачу, но я не чувствую этого. Я словно оторвалась от своего тела, покинула его и улетела к небу. И сейчас я оттуда гляжу на всех нас и молюсь за спасение наших душ.
– Они его выбросили, – бормочет Беатрис. Я беру ее за руку. – Перед воротами. Мимо проезжала машина, потом она остановилась, – слезы текут по ее лицу. – Дверь открылась, и я увидела его – он такой тощий, правда? Должно быть, он давно ничего не ел. – Ее пальцы дрожат, когда она гладит лицо, так похожее на ее собственное. – Когда он упал на землю, он был уже мертв. Я пыталась…
Я смотрю на Беатрис, потому что смотреть вниз, на брата, у меня просто нет сил.