– Мы могли бы начать с набережной Малекон, – говорит он. – Но если ты хочешь получить максимум впечатлений, туда лучше отправиться ночью. С наступлением темноты там начинается настоящая жизнь, а днем и смотреть-то особенно не на что.
Малекон – восемь километров эспланады, проезжей части и дамбы – был первым пунктом в моем списке после того, как я услышала о нем от своей бабушки. Это было одно из ее любимых мест в Гаване.
Прочитав письма и узнав, что значил Малекон для нее и того, кого она любила, узнав, что их первое свидание прошло именно на этой набережной, я стала лучше понимать, почему это место было ей так дорого.
– У тебя есть идеи, где ты хотела бы развеять прах? – спрашивает Луис. – Если хочешь, мы могли бы начать с этого, а потом посетить популярные туристические заведения.
– Я все еще не определилась, где именно лучше это сделать. Я надеялась, что смогу сначала почувствовать город. Может быть, такое место само подаст мне знак.
Я ожидаю насмешки в его взгляде, но он просто понимающе кивает в ответ. Наверное, для него семья значит так же много, как и для меня.
– Почему бы мне тогда не стать твоим гидом? Я покажу тебе город, а если во время нашей экскурсии ты захочешь увидеть что-нибудь еще, мы туда заедем, – предлагает Луис.
Он протягивает мне руку. Я понимаю, что это всего лишь проявление вежливости, но чувствую, как мое тело напрягается и волнение накрывает меня. Я протягиваю ему руку, наши ладони соединяются, наши пальцы сплетаются вместе. Луис ведет меня вниз по потрескавшимся ступенькам к дороге, где стоит старый
Глава 10
Мы выезжаем из Мирамара и направляемся в Старую Гавану, туда, где нас ждут главные достопримечательности города.
Здания здесь были построены в те времена, когда Куба была жемчужиной в императорской короне Испании, которая оказывала огромное влияние на развитие острова. Сегодня большинство построек находятся в аварийном состоянии, но встречаются здания, по которым видно, что их восстанавливали кропотливо и с большой любовью. Мне становится понятно, почему это место считается одной из главных достопримечательностей Гаваны.
– В восьмидесятых годах этот район был объявлен объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО, – объясняет Луис. – Они хотели восстановить как можно больше зданий, но это оказалось непростой задачей. Большинство кубинцев плевать хотели на их историческую ценность.
Это кажется мне удивительным, ведь те кубинцы, которые живут вдали от Кубы, очень ценят историю своей родины. Они собирают выцветшие фотографии, рисуют по памяти карты окрестностей Гаваны, бережно хранят и передают из поколения в поколение семейные рецепты и традиции. Единственное, что Кастро разрешил взять с собой семьям, покидавшим Кубу, – это воспоминания.
– Но почему?
Я достаю из сумки блокнот и ручку, и с губ Луиса срывается тихий смешок.
– Практичность, я полагаю. Интересоваться историей – это роскошь, которую большинство кубинцев не могут себе позволить. Они слишком заняты тем, чтобы обеспечить себе кусок хлеба, и у них нет времени на мысли о прошлом. Кроме того, официальная версия истории Кубы была создана под влиянием нынешнего режима, и она очень далека от правды. Это настоящая проблема, потому что документы, которые существовали много веков – записи о браках, записи о рождении, – исчезают. У нас нет ни финансовых ресурсов, ни достаточного желания со стороны правительства, чтобы должным образом сохранять историю. С каждым днем мы теряем все больше документов, и я боюсь, что, когда люди осознают масштаб катастрофы, станет уже слишком поздно.
– Кто-нибудь занимается восстановлением этих бумаг?
– В академическом сообществе существует несколько программ, но все они слишком масштабны. А простых людей на Кубе беспокоит только то, как им заработать себе на жизнь.
Мы заезжаем на стоянку, и мимо нас проносится ярко-желтый скутер.