Последний поезд на Ки-Уэст

— Но лучше бы нам раньше уйти. — И исчезнуть. — Вам что-нибудь известно про мою тетушку?

— Нет. Но я поспрашиваю. Если она несильно пострадала во время урагана, ее, вероятно, эвакуировали в числе последних. Будем надеяться, что она скоро найдется.

— А военные из лагерей? Их вывезли поездом?

Мы с Люси устроились в больничной палате и оказались отрезаны от остального мира. Я все время думаю о людях, которые обедали у Руби, будучи проездом, и о тех, кто считал этот кусочек архипелага своим домом.

Джон молчит, уставившись взглядом в точку на стене у меня за спиной.

— Их попытались эвакуировать. Для этого был отправлен поезд, но он по каким-то причинам задержался в пути и не доехал даже до лагеря, в котором работал я. Но это не имело значения. К тому времени, когда он добрался до других лагерей, уже было поздно — их смыло штормовой волной. Вагоны опрокинуло, дорога была разрушена. Там все еще откапывают тела.

Я охаю.

— Сколько…

— Сотни. Так, по крайней мере, говорят. Что за жизнь? Что за треклятая жизнь? Они были славными парнями. Они не заслужили такой участи. — Он закашливается, на глазах выступают слезы. — Сейчас формируют спасательные бригады. Надо доставать тела. Из-за такого количества трупов существует реальная опасность распространения инфекции.

— Вы с вашей медицинской подготовкой можете быть полезным.

— Именно. Я не хочу оставлять вас с Люси, особенно когда вы не знаете, где ваш муж и где ваша тетя, и боитесь, но вы видели, что там творится. Со многими из этих парней я работал бок о бок. Я перед ними в долгу. Если нужно помогать и спасать, то любая помощь будет кстати.

— Конечно.

Меня переполняет тревога, но что значат мои страхи в сравнении с теми утратами, которые понесли другие?

— Через день-два я вернусь. — Джон наклоняется и легонько касается губами моего лба — запах его мыла щекочет мне ноздри.

Мне столько хочется сказать ему, но все слова кажутся неточными — я стараюсь подобрать правильные, но они ускользают от меня. Я никогда не думала, что роды — такой изматывающий труд, но я опустошена, мои ноги тяжелые, походка вялая, мозг затуманен. Медсестры говорят, что это реакция тела на двойной шок — ураган и роды, но мне уже кажется, что я останусь такой навсегда.

— Я скоро вернусь, — обещает он.

Глава 30

Мирта.

Пятница, 6 сентября 1935 года

Все вокруг пропитано запахом смерти, запах разлагающейся плоти невыносим. Остров, казавшийся раем, сейчас превратился в сущий ад.