Поезд рывком отъезжает от станции, и наши руки расцепляются. Он снова приобнимает меня и прижимает к себе, и мы продолжаем ехать на север, в Нью-Йорк, следуя домой.
Несколько часов я сплю, положив голову на плечо мужа. Проснувшись, я замечаю его внимательный, обращенный на меня взгляд — такое нежное выражение я вижу на его лице впервые.
Наверное, теперь, когда с Фрэнком Морганом покончено, мы заживем спокойно. А может, это лишь иллюзия, и нас всегда будет подстерегать опасность за углом. Кто знает? Если я что-то усвоила в этой жизни, так только то, что невозможно подготовиться к неожиданностям — они в любой момент могут подкрасться и перевернуть твой мир с ног на голову.
Мой муж счастлив. Моим родным на Кубе ничего не угрожает, революция закончилась, ураган обошел их стороной. Мы живы. Я люблю.
Тем вечером мы идем в вагон-ресторан. Энтони заказывает бутылку шампанского, и мы ужинаем изысканными блюдами. Пассажиры разговаривают об урагане, строят догадки о том, каково, должно быть, пришлось тем, кто его пережил.
Агент Уотсон сидит в одиночестве — перед ним на столике напиток, его взгляд обращен к входу в ресторан, он напряжен, точно ожидает появления потенциальной угрозы.
В ресторане наступает оживление, и я невольно поворачиваю голову, чтобы понять причину общего волнения.
В вагон входит женщина — у нее рыжие волосы, ее красота притягивает взгляды.
Я сразу вспоминаю тот день на пляже, когда мы познакомились.
Она подходит к столику агента Уотсона и улыбается. Нет никаких сомнений в том, что она знает, какое впечатление производит, и наслаждается этим.
Энтони наблюдает за тем, как она садится напротив агента Уотсона, и усмехается.
— Что?
— Думаю, насчет агента Уотсона можно не волноваться, — говорит он.
Сейчас он совсем не кажется грозным — он глядит на рыжую сияющими глазами, и в них читается обожание.
— Мы с ней познакомились до урагана. Она сказала, что приехала одна из Нью-Йорка.
— Она была невестой Фрэнка Моргана, — цедит Энтони.
Я изумленно смотрю на него.
Он пожимает плечами: