Королевство душ

Я хмурюсь:

– О чем ты?

– Руджек отправился искать тебя, – говорит Майк, переминаясь с ноги на ногу. – Он запретил нам сопровождать его.

– Что? – шепчу я. – Когда?

– Сразу после того, как вы отплыли, – добавляет Кира, нарушая молчание. – Три месяца назад.

– Я не смог понять, в какую сторону направляется ваше судно, – говорит Майк, грустно нахмурившись. – Там было слишком много кораблей, и туман мешал разглядеть ваши паруса. Но Тэм сказал Руджеку, что он подслушал слова жрицы Ка. Тэм слышал, как твоя мать сказала в Храме, что вы направляетесь в долину Алу. – Сказав это, Майк отводит взгляд. – Руджек отправился на поиски… и с тех пор о нем ничего не слышно. Визирь послал шотани и жандаров вслед за ним, но безуспешно.

Его слова звенят у меня в ушах. Долина Алу расположена совсем близко от Темного леса. Он умрет в Темном лесу. Арти предупредила меня об этом. Я ей тогда не поверила. У Руджека не могло быть причин находиться там. Вот только теперь у него есть причина. Он отправился искать меня.

Во всем виноват этот проныра Тэм. Он солгал Руджеку. Я прислоняюсь к воротам, и ноги у меня подкашиваются. Это не может быть правдой. Все это какая-то шутка. Или ночной кошмар. Моя мать, Эфия, Руджек, племена. Как же много смертей. Значит, Руджек мертв. Как она и сказала.

Теперь Эсснай и Сукар смотрят на меня как на какого-то спасителя.

Как же они не понимают, что я – самая обычная шарлатанка?

32

В разгар дня упадок в городе еще ярче бросается в глаза. Свет, пробивающийся сквозь серо-фиолетовые облака, слабо освещает мусор, что разбросан на улицах. Иногда я натыкаюсь на разбитые вдребезги статуэтки ориш. Что ж, раньше Западный рынок выглядел гораздо приличнее. Я прохожу с Эсснай и Сукаром через ряды заколоченных магазинов. Это место почти заброшено. На улицах никого – не считая мусора, что разлетается на ветру. Огромные двери Колизея заперты цепями. Подумать только, здесь Арти годами спорила с визирем.

Я останавливаюсь перед магазином отца. Он практически не изменился, не считая нескольких царапин на желтой двери. Благодаря защитному заклинанию, которое Оше наложил много лет назад, никто не может войти в магазин, если в нем нет кого-то из нас. Так и хочется зайти внутрь, свернуться калачиком на подушках и плакать, пока не засну. Хочется притвориться, что последние месяцы были всего лишь сном. Хочется проснуться от запаха мятного чая и молочных конфет – или от голоса отца, который рассказывает очередную историю.

– Нельзя останавливаться, – настаивает Сукар. – На Западном рынке сейчас небезопасно.

У некоторых магазинов выбиты двери. Воры вынесли все товары. Я всегда любила Восточный рынок больше Западного, но мне все равно трудно поверить в то, что стало с этим местом.

Мы обходим сломанную тележку, оставленную кем-то посреди улицы.

– А где городская стража?

Сукар внимательно наблюдает за каждым прохожим, которые так же внимательно вглядываются в нас.

– Большинство стражников бежали из города после того, как начались убийства.

Я останавливаюсь как вкопанная.