Королевство душ

– Тогда становись в очередь.

Сукар приветствует меня, приложив руку ко лбу и слегка поклонившись. Я отвечаю тем же жестом.

– Думала, что сможешь улизнуть без нас? – спрашивает он. – Ты же знаешь, я никогда не откажусь от хорошей драки.

В ответ я лишь пожимаю плечами:

– Я не хотела втягивать вас в это.

Эсснай хмурится, оглядывая меня с ног до головы:

– Мы видели последствия бойни в Храме.

– И беспокоились о тебе, – добавляет Сукар.

Мы прижимаемся лбами друг к другу. На мгновение я позволяю себе забыть о Кефу, Эфии и матери. Мои друзья рады, что я в порядке, но их страх тоже никуда не делся. Они знают, что со мной скоро произойдет. Что нам недолго осталось быть вместе. Я буду скучать по ним.

– Не могу поверить, что Тэм – это великий ориша Ре’Мек, – говорит Майк и морщится. – Знаешь, я много раз дрался с ним на арене. Он ужасно обращается со скимитарами и ненамного лучше с ножами.

Руджек оглядывается по сторонам, чтобы не встречаться ни с кем взглядом. Он сжимает рукоятки скимитаров так сильно, что костяшки пальцев белеют.

– Тэм хотел, чтобы мы так думали.

Кира подходит к кратеру в земле, где я приземлилась после падения с неба. Она теребит в пальцах клинок с замысловатой резьбой на костяной рукоятке. У нее новые кинжалы.

– Интересная у вас тут яма.

– Вижу, у тебя появилось новое оружие, – перебиваю я, чтобы не пришлось объяснять происхождение огромной дыры в земле.

– Тэм… Ре’Мек… Он вручил нам пару забавных игрушек, чтобы мы могли противостоять демонам.

Сукар поднимает блестящую новую пару серпов, и лезвия отражают лунный свет. Даже в темноте видно, как ярко сияет на оружии магическая гравировка.

– Но он все равно тот еще лживый проныра.

Так вот как Руджек убил всех этих демонов в Храме Всемогущего? Ре’Мек заколдовал его скимитары? Я горю желанием спросить, но меня по-прежнему терзают гнев и боль.

Десятки теней внезапно возникают в лунном свете, и Руджек тянется к оружию. Кира посылает нож в темноту. Он проходит сквозь тень, которая исчезает вместе с лезвием. Кира ахает, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как она смотрит на нож, который вернулся в ножны на ее бедре. Кира смотрит на меня широко раскрытыми глазами: