Королевство душ

– Когда жрец Ка вторгся в мой разум, он увидел всю мою жизнь. – Арти использует перо, смоченное в крови, чтобы нарисовать символы на кукле. – Кроме самых сокровенных воспоминаний. Сначала он счел это долгожданным вызовом, но потом его расстроило, что он не может видеть эту часть моего разума. – Она снова смотрит на меня отсутствующим взглядом. – Эти воспоминания – единственное, что я могу назвать настоящим. Память до моей встречи с Реном смердит его порочными грязными фантазиями. Как ты думаешь, что бы он узнал, украв эти воспоминания? – Арти отмечает лоб куклы кровью. Когда я не отвечаю, она продолжает: – Он бы узнал, что мое первое воспоминание – это шепот Короля Демонов мне на ухо. Когда я была ребенком, он показал мне, что сделали с ним ориши. И почему. О, эту историю не найти на стенах Храма. – Арти смотрит на потолок, продолжая говорить дрожащим голосом: – И все же я была слишком мала, чтобы понять его. Когда я покинула племенные земли ради Королевства, я оставила на родине все воспоминания об этом. Я хотела увидеть мир… пережить все, что только возможно. И не только с помощью магии – переживать события чувственно. После обвинения Сурана Рен привел меня в точно такую же комнату. – Я вижу, как глаза Арти почти вылезают из орбит. Ее слова трудно разобрать. – Именно тогда я по-настоящему поняла предупреждение Короля Демонов об оришах. Пока жрец Ка крал мои воспоминания, Ре’Мек потребовал еще один обряд в свою честь. Я молила бога солнца о помощи. Я предлагала ему вечное служение. Но нет, он даже не удостоил меня взглядом. Неужели ты думаешь, что я не чувствую присутствия Хеки каждую Кровавую Луну? Что я не слышу его зова? Я предпочитаю не отвечать на его просьбы. Когда мне нужна была помощь, Хека и ориши проигнорировали меня. Зато мне ответил Король Демонов. Находясь в заточении, он вложил часть себя в мой разум – и это единственная причина, по которой я пережила пытку. Зачем я забрала детей? – Арти делает паузу и пристально смотрит на них. – Это необходимо… Я должна вернуть то, что украли у моего хозяина ориши. И наказать их. – Она резко поворачивается к Оше: – Пойдем, муж мой. Время пришло.

Я смотрю на мать так пристально, что у меня начинают болеть глаза. Ее слова врезаются в мой разум, разбивая остатки надежды, что я смогу как-то достучаться до нее. Нет, слишком поздно для этого. Слишком поздно для доводов рассудка, слишком поздно для просьб. Все эти годы моя мать была связана с Королем Демонов. Можно только догадываться, почему так произошло. Возможно, дело в ее необычных способностях… и она разговаривает с ним, служит ему. Он у нее в голове.

Сообщник моей матери… является самой большой угрозой для смертных. А вдруг она ошибается насчет Рена Эке? Он ведь мог вложить ей в голову эту невероятную историю. Откуда у Арти столько уверенности? Как жаль, что она не сумасшедшая – это было бы проще принять. Но нет, все далеко не так… Ее представления о добре и зле так же искажены, как и ее воспоминания.

Отец забирается на алтарь и ложится на спину. Слезы текут из уголков его глаз, и в моей душе вспыхивает луч надежды. Он до сих пор борется с ее проклятием. Если Оше вырвется на свободу, то он сможет покончить с Арти, но его тело не шевелится. Он все так же лежит, пока Арти поднимает над грудью мужа чашу, которая загорается ярким пламенем. Возможно, его ка и заперта глубоко внутри тела, но он не сдался.

– Я отдаю этих невинных Пожирателю Душ, палачу ориш, – читает Арти. – Король Демонов, прими эти подношения.

Моя мать повернулась спиной к оришам и Хеке, к своему племени, к Королевству. Детские души чисты и полны силы. Вот почему она нуждалась в их ка – чтобы скормить их зловещему демону. Но если Король Демонов все еще заперт в шкатулке Коре, то как Арти это сделает?

Как только огонь в чаше гаснет, Арти поднимает подбородок Оше и выливает густые черные остатки ему в рот.

– Я жду вашей милости, – говорит она, склонив голову. – Пришлите мне своего слугу.

Мои волосы затрепетали от резкого порыва ветра. Отвратительный запах наполняет комнату. Я соскальзываю на пол и обхватываю колени руками. У меня кружится голова, и я чувствую на себе чужой хищный взгляд. Моих губ касается горячее дыхание невидимого демона. Я бросаюсь к каменной стене и прижимаюсь к ней изо всех сил.

Спина Оше выгибается так сильно, как будто она вот-вот сломается. Затем мой отец падает на алтарь и трясется в припадке. На его губах пенится густая смола, а лицо искажено от боли. Оше кричит, и из его рта доносятся сразу два голоса. Один принадлежит моему отцу, другой – доисторической сущности, которая темнее самого мрачного колодца. Оше пытается сесть, тяжело вздыхая. Его позвоночник изгибается так сильно, что голова безвольно повисает.

– Души… – Его голос снова срывается, и эхо отдается у меня в ушах. – Отдай их мне.

– Возьми их сам, Шезму, – выплевывает Арти. – Я не отвечаю перед тобой.

Шезму поднимает лицо – лицо моего отца.

– Племенная ведьма… как любопытно.

Его глаза мерцают болезненным зеленым светом. Я помню эти глаза из видения.

Пот стекает по лбу Шезму. Он поворачивается к детям и их ка. Демон протягивает к ним руку, и крышки банок падают. Я кричу, когда их ка летят прямо к открытому рту Шезму – рот человека не способен так широко раскрываться.

Подобно великому змею, Шезму тоже пожирает души детей. Я хочу отвести взгляд, но не могу. Я не могу перестать смотреть, слезы текут по моим щекам. На лице у Кофи застыла все та же легкая улыбка, несмотря на то что его ка вылетает из банки. Он этого не чувствует. Он спокойно спит. Эта мысль разбивает мне сердце. Ка мальчика подлетает к Шезму, и улыбка Кофи гаснет. Линии его лба разглаживаются до тех пор, пока все мышцы лица не становятся совершенно неподвижными. Я бью кулаками по камню, желая точно так же ударить демона. Грудь Кофи поднимается и опускается… и замирает.

Не могу дышать. Комната перед моими глазами резко наклоняется. Его больше нет. Мой друг. Мой брат. Он умер. Я не смогла его спасти.

На лбу Арти блестит пот, а лицо побледнело. Из-за слез я едва ее вижу.

– В обмен за этот маленький подарок ты окажешь мне услугу.