Орисия

– Тише, без резких движений.

– Ой, хорошо. Просто прошло же, совсем не болит.

– Вот и замечательно.

Следующей она занялась Нанной, а потом – Отисом. Но с ним оказалось сложнее: хоть парней из-за самочувствия тоже усадили в повозки, и он находился рядом, сидел позади неё, но уложить его себе на колени было бы слишком неправильно для молодой девушки. Поэтому Орисия незаметно взяла его большую руку и на ней чертила магические символы. Так было дольше исцелять, но тоже помогло.

Жару её помощь совершенно не потребовалась, оборотень спокойно шагал рядом с телегами. Обернувшись к Рисе, парень подмигнул и специально громко спросил у охраняющих их воинов:

– Правду ли говорят, будто в Пустоши есть чудище, которое спит вечным сном? А раньше, много зим назад, фаррцы ему дев безвинных скармливали, чтобы оно не нападало?

Ратники переглянулись и негодующе ответили:

– Так не Фарр, а Эсмар! Сами же злодеяния творили, а на нас спихиваете вину.

– Неее, мой дед точно говорил, что фаррцы.

– Врал твой дед, по старости совсем ум потерял. Фаррские мужи никогда в обиду своих женщин бы не дали. Это трусливые эсмарцы под материнской юбкой прячутся.

Их перебранка могла бы перерасти в полномасштабный спор, но её резко прервали в самом начале. На первую телегу с громким криком спикировала невероятно огромная птица. Один из фаррских магов натягивал искрящийся молниями щит, стараясь отгородить людей от обезумевшего существа, которое кидалось с высоты, выставив вперёд длинные когти.

Риса напрягала глаза, всматриваясь в небо, хотелось подробнее разглядеть магическое животное. То, что оно магическое, она не сомневалась, ведь других в Пустоши и не водилось. Или интерес затмил страх, или последние дни её сильно травмировали, но она спокойно смотрела в небо пока остальные девушки попадали на дно телеги.

– Это Рух. Она может унести! – крикнул тот самый ратник со светлой бородкой. – Но не любит шум! Громко орите! Воины, к оружию, Рух не выносит сопротивления, боится открытой агрессии!

Он оказался не просто воином, а магом и направлял в птицу разряды молний, которые били рядом с ней и явно доставляли ей неудобства. Из-за этого она метнулась в середину процессии и следующей целью выбрала лошадь. Впрочем ей бы даже удалось схватить напуганное животное, если бы не Жар. Он быстро вскочил на козлы и, выхватив кнут из рук растерявшегося возницы, внушительно щёлкнул им по птице. Раздался жалобный писк и полетели перья. Часть из них упали прямо в телегу, где лежали девушки, закрыв головы руками. После храброго поступка Жара птица больше не нападала, однако злобно клекотала неподалёку. Боевой маг был прав, встретив отпор, существо убралось с дороги. Телеги ускорились, чтобы скорее преодолеть опасный участок.

– Наверное, рядом гнездо, – проговорил воин, что защищавший обоз. – Птица Рух не славится агрессией, а тут прям нападала.

Лада подняла одно из перьев и заворожённо разглядывала:

– Красивое какое, словно драгоценность переливается.

– Да, но так будет недолго. Быстро выцветет без подпитки магией.

Своей смелостью Жар поразил фаррцев, и те стали лучше к нему относится, а на привале даже позвали с ними посидеть. Вернувшись к друзьям, он кратко рассказал об услышанном:

– Девушек везут во Вранен, в замок самого князя. Работать. Местные жители сами бы с удовольствием устроились, но Годер справедливо опасается заговора. Поэтому хочет неместных слуг, у которых нет родственников и знакомых рядом, а значит их станет сложнее переманить на свою сторону или перекупить. Они будут всем обязаны Годеру.