Сломленные души

Он приподнимает пальцем мой подбородок.

— Ты любила пить чай, Ася?

— Да.

— Будем считать, что и сейчас любишь. — Он улыбается, и это так красиво. — А что ты любила есть на завтрак раньше?

— Хлопья с изюмом, — говорю я. — Иногда добавляла немного шоколада.

— Тогда я куплю эти хлопья и все остальное. А как насчет другой еды? Какие у тебя любимые блюда? У тебя была на что-нибудь аллергия?

Я шмыгаю носом, пытаясь подавить желание заплакать. Он задает вопросы таким образом, чтобы мне было легче отвечать. Он не просит меня выбирать, что повысило бы мою тревожность, а спрашивает о фактах.

— Я никогда не любила брокколи и зеленый горошек. Все остальное меня устраивало. Никакой аллергии на продукты.

— Ты предпочитала заказывать еду на вынос или готовить сама?

— Мне нравилось готовить.

Он кивает.

— Составь мне список продуктов, и я завтра пойду в продуктовый магазин. Сегодня мы закажем еду, а завтра ты сможешь приготовить для себя что-нибудь.

Я прикусываю нижнюю губу. Для этого придется выбрать одно из многих.

— Как насчет лазаньи на завтра? Я с удовольствием ее попробую. Тебе нравилось готовить лазанью?

Тяжесть, давящая мне на грудь, исчезает. Я киваю.

— Хорошо. Я пойду возьму свой телефон, чтобы ты могла составить для меня список, но сначала давай позавтракаем. Хорошо?

— Хорошо.

Я хожу за ним по кухне, пока он ставит кипятиться чайник и достает хлеб. Павел методично намазывает на хлеб джем, следя за тем, чтобы тот равномерно распределился по всему ломтю.

На его костяшках пальцев множество мелких шрамов. На кистях рук сплошь татуировки, и они как бы не вписываются в шикарную, почти безупречную обстановку. Пользуясь случаем, я лучше осматриваю его лицо, сильную челюсть и острые скулы, замечаю несколько шрамов на лбу и еще несколько на подбородке. Наконец, я вглядываюсь в его глаза. Но не могу определить их цвет, так как он возвышается надо мной, как башня.

Паша прекращает свое занятие и взирает на меня сверху вниз. Почему у него такие грустные глаза? Я отпускаю его футболку и кладу ладонь на его предплечье. Мышцы под моими пальцами напрягаются, и я жду, что Паша отстранится, но он не двигается.