Мария. По ту сторону несбывшегося

22
18
20
22
24
26
28
30

— Потому, что она к тому времени уже была в могиле. Её портретов у меня не было. Я описывал её внешность художнику как мог. У него получилось вот так. — резко прозвучало в ответ.

— А… — но задать ещё один вопрос я не успела.

Перед глазами всё поплыло, и вот я уже лежу, почему-то в объятьях Артура, и он озабоченно гладит меня по лицу. Я стала решительно высвобождаться и потрясла головой.

— Что случилось?

— Ты оцепенела, и взгляд странно остановился. Я запаниковал и оборвал связь. А ты покачнулась, и я тебя подхватил. Расскажешь, что случилось? — объяснял Артур, но из объятий меня всё же выпустил.

Я подробно описала всё произошедшее. Слушали меня очень внимательно.

— Ну что ж. Стоит заметить — это работает. Не так ли, Мари? — довольно кивнула Аннора.

— Более чем… — вынуждена была согласиться я.

— Только вот нам стоит попробовать ещё раз. У тебя силы и магия есть? — спросил Артур.

— Да. Я почти не потратилась, — с удивлением осознала я.

— Отлично! — потёр руки Артур.

— Только давай на другой картине? Мне туда возвращаться не хочется, — и я даже поежилась.

— Серьёзно? А что ты чувствуешь? — вдруг оживился Артур.

— Да ничего такого. Просто не хочется.

— Замечательно! — почему-то обрадовался он.

Попробовали мы на висевшем в этой же комнате портрете.

— Предок — махнул рукой Артур — По папиной линии. Я магии дам совсем немного. Ни к чему тебе вваливаться к этому старому маразматику. Лучше он к нам. Да и разговаривать тебе с ним вовсе ни к чему.

Я согласно закивала. Вот совсем не хотелось знакомиться с покойными родственниками Артура. Мне и живых вполне достаточно.

Во второй раз внутрь картины я не завалилась и осталась сидеть рядом с Артуром. Его предок с красивым, длинным, породистым лицом, как и все персонажи до этого, спустился ко мне из картины. Он прошёлся и встал рядом, пристально меня разглядывая.

— И что мой праправнук в тебе нашёл? Некрасивая, магии — кот наплакал. Правда, совместимость очень хорошая, но с такими узкими бедрами детей ты много не родишь! — вдруг заговорил он.